Я бросилась в кабинет начальника госпиталя и со слезами рассказала ему, что нашла ребёнка, потерянного в войну при бомбежке. Он был удивлен, что у меня есть ребёнок и что я никогда не рассказывала об этом. Конечно, он дал мне отпуск на две недели и, вызвав начальника продовольствия, велел ей собрать для меня понемногу разных продуктов.
Я выехала на следующий день. Не помню сейчас дороги. Ехала поездом, но добравшись до районного центра Краснощеково узнала, что в деревню Верхняя Камышенка никакого транспорта нет и нужно идти пешком. Я не знала дороги, мне было страшно идти одной. Случайно увидела сарай, в котором находилась пожарная часть. Подошла к пожарникам, рассказала почему я здесь и со слезами умоляла помочь мне. Уговорила и в деревню въехала на пожарной машине. Вышла и стала спрашивать, где здесь живёт девочка Эла. Я ведь не знала жив ли Гриша. И мне сказали: это, наверное, та сирота, что живёт в крайней избе.
Когда я открыла дверь хаты, я увидела сидящих на полу детей. Они ели горячую картофельную шелуху, от которой шёл пар. Но моей дочки среди них не было. Рядом была комнатушка и на кровати лежала моя доченька в том самом красном в горошек сатиновом платье, в котором я её потеряла. Она была худющая и бледная. Я схватила её на руки, стала целовать, но она узнала меня не сразу. А потом, когда узнала, вцепилась в меня и не на шаг не отпускала. Я открыла чемоданчик, где лежало печенье, шоколад, колбаса, но… она увидела кусочек хлеба и с жадностью схватила его. Я спросила её, почему она лежит в кровати и услышала в ответ: я наелась лебеды и теперь живот болит. Сердце разрывалось при взгляде на эту костлявую зелёную девочку, но я была счастлива, что она жива. Я нашла её! Я её вылечу! Я сказала дочке, что куплю ей всё, что она захочет. И она ответила: мама, купи мне цветастый платок. Говорила она по-деревенски.
Скоро пришли хозяйка избы и Гриша, они работали в поле. Он выглядел очень плохо. Рассказал, как они шли из Кисловодска с подводами лошадей и коров. Иногда удавалось подъехать на телеге и даже попить молоко. Я поняла, что он живёт с хозяйкой, она неприветливо на меня поглядывала. Элочка была очень слаба. Зелёный понос нужно было остановить. На счастье у меня был с собою рис. Я варила ей жидкие каши, поила чаем с сухариками и через несколько дней можно было тронуться в путь. Спали все на полу и около Гриши я увидела клок газеты полный зелёной мокроты. Он стал мне совсем чужим, но сознание, что он сохранил ребёнка, заставило меня предложить ему ехать с нами, если он хочет. Гриша сразу согласился, попросил у хозяйки его документы и как был, так и пошёл. Вещей у них обоих не было никаких. Дело было летом и мы тронулись в путь. Приближался конец войны.