Дни наши на даче проходили беззаботно. Мы путешествовали на полуостров Раннамыйза, который был ровно напротив нашего, на другой стороне залива, так что по отмели можно было дойти до него по воде; втихаря от бабушек мы гоняли на великах до Таллина; вставали в 5 утра, чтобы встретить восход солнца на заброшенном пляже. Мы будили друг друга стуком в форточку: Соня вылезала прямо через форточку, Оля выходила тихонько через веранду, а я сбегала через окошко предбанника… Никто и не знал о нашем исчезновении, мы возвращались до того, как бабушки просыпались. Я занималась восточными единоборствами, играла об стену в большой теннис, помогала бабушке по саду, ходила за грибами и ягодами. Все время в трусах, босиком, на дребезжащем велосипеде моей старшей сестры – настоящий индеец…
Днем мы угоняли лодку Аниного папы, рыбака, и на лодке выплывали на середину залива, дрейфовали, купались, загорали. Мы залезали на самые высокие сосны и так высоко, что нас качало, и птицы летали вокруг. Мы выживали как Робинзоны Крузо: строили шалаши, делали бумагу из водорослей, питались кореньями и травами, знали виды птиц и даже названия мха на латыни, не боялись змей. Все тропки и просеки Какумяэ были нанесены на секретную карту. Ночью, с середины августа, начинали падать звезды. Иногда мы насчитывали до ста упавших звезд! Еще в детстве я поняла, что хочу быть путешественником. Несмотря на явный музыкальный талант, меня больше интересовало самопознание, медитации, спорт и путешествия. Дедушкин атлас офицера был испещрен карандашными пометками… Я составляла предполагаемые маршруты, мне было все равно, что они проходят по исторической карте XVIII века через несуществующие страны… Карандашиком были обведены линии рек, они соединяли горы, города… Атлас офицера был моей настольной книгой вместе с Записками о Шерлоке Холмсе.
Сейчас полуостров Какумяэ вошел в состав города, но мало что изменилось за последние двадцать лет, даже, наверное, поросло быльем. На фоне шикарных коттеджей – заросли и заболоченные старые пограничные советские заставы. Какой-то налет пыли и паутины на всем, даже на лесе. В самой оконечности полуострова есть такое место, где пересекаются координаты и стороны света, где находится один из метафизических центров моей необъятной вселенной. А теперь там могила визионера, который умер в 2000-ом году. Об этом говорит надпись на дощечке, прибитой к новой деревянной лавочке.