и тоскует пустой желудок,
как узбек на бирже труда.
Где-то жарят картошку с салом…
Лом хватаю, чтоб легче стало,
бью по камню — таков мой крест.
Нет лекарств эффективней лома!
…Выйдет срок мой – полгастронома
съем, наверно, в один присест.
* * *
Дух портяночный. Топятся печи.
В пищеблоке порхает мука.
Смертным боем – и в зубы, и в печень —
в умывальнике бьют должника.
Он не выдержал зэчью проверку,
дал слабинку, и вот он, итог:
задолжал он четыре конверта,
только письма отправить не смог.
Не пойдёт он сегодня на ужин.
Завтра – тоже. Он сам виноват.
И уже ко всему равнодушен
голубой стекленеющий взгляд.
В караулке сейчас пересменка.
Смотрят телек. Сегодня – футбол.
И сползает кровавая змейка
на загаженный каменный пол.
И лежит он, щедрот не изведав,
отмотав весь свой жизненный срок, —
тракторист из колхоза «Победа»,
что стащил комбикорма мешок.
* * *
Вновь этап. Дорога дальняя.
Ждут другие испытания.
Тополя пирамидальные,
до свиданья, до свидания!
Не имел на счастье виды я,
но, как вы, не клал поклоны я.
Я ни в чем вам не завидую,
молодые и зелёные.
Рубят сучья — так же больно вам,
вы кору, как кожу, морщите.
И, как зэки, подневольные —
даже шаг шагнуть не можете.