До последнего момента мне хотелось, чтобы все было так, как учили: ровесница, мы одни в квартире, у нас сильная симпатия… или даже, любовь. Романтический вечер, приятная медленная музыка на фоне, звезды на небе, полнолуние, и мы сплетаемся с ней на шелковом белье огромной кровати, переполненные чувствами любви друг к другу… Я и по сей день не знаю, бывает ли такое?
Но, в моей практике произошло иначе. У меня был друг, который уже несколько раз спал со своей двоюродной сестрой. Почему-то их такая инцестИческая связь не смущала. Как-то я остался у него дома. Он договорился с ней, чтобы она лишила меня девственности. Она это сделала. Пришла ночью и попросилась в кровать. Так я стал мужчиной. Всё довольно грязно, не красиво и пошло.
Знаю, это отвратительно, «Ваша честь». Но, не знаю только, кто бы из подростков на моем месте отказался… честно говоря, сомневаюсь, что многие, даже взрослые мужчины, отказались бы. Всё происходило как в тумане. Словно вы покинули свою солнечную систему, в которой получали ориентировки из центра управления, а выйдя за границы вам сказали, «теперь ориентируйся сам». Я сориентировался, как смог. Но, полагаю, если бы взрослые не закрывали тему секса, если бы продолжали обучать меня, давали бы советы, помогали бы выстраивать отношения, наверное, всё случилось бы иначе. Может быть, в других обстоятельствах и с другой девочкой, ровно так, как описывается в романтических книгах. Увы, вышло, как вышло. Теперь уже это сложившийся, неизменный факт, «Ваша честь».
Теперь они, те же самые «взрослые», что игнорируют сексуальное взросление детей… они же меня и отправили к вам, – подросток замолчал, обижено опустив голову. Возникла пауза. Судья медленно перевел взгляд на помощника сидящего по правую сторону.
– Ты что, дурак?!, – яростно выпалил он, – ты зачем его сюда привел?!, – помощник растерялся от неожиданной реакции судьи. В свойственной для себя манере начал оправдываться.
– Так… он же… так ведь… так это же еще не всё, «Ваша честь», – затем взволновано, строго обратился к юноше, – Ты давай-ка бедную овечку из себя не строй, про общежитие расскажи, как ты там девчонке голову дурил, – судья вновь повернулся к подростку. Тот продолжил.
– Я не дурил ей голову. У меня не было никакого злого умысла, «Ваша честь». Тогда мне казалось, подобное поведение в порядке вещей.