– Билет не дам. Всё, хорош разговаривать – эту фразу мне удалось сопроводить наиболее тяжёлым из всех своих взглядов. Не помогло. Громила разглядывал меня с каким-то странным интересом.
– У тебя билет вообще есть? – неожиданно добродушно спросил он. В голосе была слабина. Они чего-то боялись, определённо.
– Какая разница. Ты чо хочешь? Говори, бродяга – с саблей наголо я попёр на танки. И тут бродяга коротко ответил:
– Пойдём.
Этого «пойдём» я боялся с самого начала. Знал, что позорно не пойду. Будут вытаскивать из купе, попытаются ударить в висок, чтобы вырубить, я судорожно стану цепляться за ручки, соседи не вякнут, весь вагон будет слышать, что меня убивают, я буду визжать и кусаться, отец будет знать, что перед смертью я струсил… сука, я чмо, но я не пойду…