Хризалида. Стихотворения - страница 24

Шрифт
Интервал


Или укрыться хочет на мгновенье
От вихрей стужи мировой?
Мой дух о ней, как о тебе, не знает,
Кто жив, кто мертв, и где ваш бедный прах.
Он в каждом взмахе крыльев улетает
Туда, где Солнце Солнц сияет
Ему в нездешних небесах.

[1918]

Киев

«Не задуй моей лампады…»

Не задуй моей лампады,
Не гаси моей свечи,
Дел не надо, слов не надо.
– Веруй, мучайся, молчи.
Только в смерти Божье слово
Разрешит нас до конца
От меча пути земного,
Нам пронзившего сердца.

[1918]

Киев

СТАРОСТЬ[74]

Ночи стали холоднее,
Звезды меньше и бледнее,
Все прощания легки,
Все дороги далеки.
Крики жизни дальше, тише,
Дым кадильный вьется выше.
И молитва в час ночной
Жарче солнца в летний зной.
Всё, чему увять – увяло.
Всё земное малым стало.
И с далеких берегов
Неотступный слышен зов.

1918

Киев

«В бессолнечной угрюмости осенней…»

В бессолнечной угрюмости осенней
Тяжелая свинцовая вода,
Как счастья, ждет волны оцепененья
И панциря из голубого льда.
Скуют тоску могучие морозы,
Былую муть заворошат снега.
И белых дней потянутся обозы…
О, как зима долга!..

1918

Киев

«Точило ярости Господней…»

Памяти январских дней

Во дни войны гражданской

Точило ярости Господней[75]
Еще не доверху полно,
Еще прольется и сегодня
Убийства древнее вино.
Ты, засевающий над нами
Твои незримые поля
Земною кровью и слезами,
Ты, чье подножие – Земля,
Зачтешь ли ей во искупленье
Ее кровавые ручьи,
И каждый вздох ее терпенья,
И каплю каждую любви?

1918

Киев

ОСЕНЬЮ[76]

Инночке

Грустно без тебя мне, крохотный мой друг,
Проходить песчаными желтыми холмами.
Всё переменилось, всё не то вокруг,
Всюду смотрит осень сизыми очами.
Ветки поредели. Буро-золотой
Скатертью покрылся наш лужок зеленый.
Божия коровка над сухой травой
Зимнего приюта ищет полусонно.
Вот ко мне на палец медленно вползла.
Ухает за дальним лесом молотилка.
Божия коровка, осень к нам пришла,
Божия коровка, где моя могилка?
Ветряные мельницы веют над горой.
Все изломы крыльев так близки и четки.
Слитые с правдивой осени душой,
Мысли так бесстрастны, так просты и кротки.
У пеньков, где вечером ждали мы овец,
Волчьих ягод рдеют злобные кораллы.
Мертвых листьев шорох говорит: «конец».
Звезды твоих глазок говорят: «начало».

1918

Киев

«Звонят, звонят у Митрофания…»

Звонят, звонят у Митрофания[77],
В Девичьем плачет тонкий звон.
Чье сердце жизнью смертно ранено,
Тот любит праздник похорон.
Хоругви черные возденутся,