Хризалида. Стихотворения - страница 33

Шрифт
Интервал
Гроздьям душистым.
И юное дерево в страхе
От слова «смерть» встрепенулось,
Но солнечный луч погладил
С улыбкой кружево листьев
И всем сказал в Эдеме:
– Вернется дождинкой росинка,
И в этом таинство смерти.

3 февраля 1921

Москва

«Отчего ты, звездочка моя…»

Наташе

Отчего ты, звездочка моя[100],
На меня глядишь с такой боязнью?
Или думаешь, что сердце перед казнью
Обвинило в чем-либо тебя?
Как лазурь безоблачного неба,
Предо мной душа твоя чиста,
Если жизнь не может дать мне хлеба,
Если чаша дней моих пуста,
Не с тобою пред лицом Господним
Встану я в день Страшного суда,
Да и тот, кто мне для муки дан,
Может быть, уже прощен сегодня.

[1921]

ПАРК В УДИНО[101]

А.В. Тарасевич

Аллеи лиственниц лимонных,
Темно-зеленый бархат пихт.
И в розово-янтарных кленах,
И в липах ржаво-золотых
Прорвались синие просветы
В такую глубь, в такую высь,
Где все вопросы и ответы
В кристалл Безмолвия слились.
Но храм, убогий и забвенный,
В плакучем золоте берез
С такою верой дерзновенной
Свой крест в безмолвие вознес.

10–16 сентября 1921

Удино

О РОСТОВЕ

На решетках балкона
Вялых рыб ожерелье.
А внизу граммофона
Хриплый тон и веселье.
Нежных ликов девичьих
Молодое томленье
И сольфеджий привычных
Монотонное пенье.
Рой детей сиротливых
В тесной клетке двора.
Всё так живо, так живо,
Точно было вчера.

1921

Москва

«На мраморную балюстраду…»

На мраморную балюстраду[102]
И на засохший водоем
В квадрате крохотного сада
Под хризолитовым плющом
Гляжу я так же, как бывало
В те обольстительные дни,
Когда душа припоминала,
Что в мире значили они.
И вижу черную гондолу,
Мостов венецианских взлет,
И голос сладостной виолы
Меня томительно зовет.
Сквозь шелк дворцовой занавески,
Как нож, блистает чей-то взор,
А весел радостные всплески
Звучат, как поцелуев хор.
И знаю, в этом же канале
На мягком и тенистом дне
Я буду спать с твоим кинжалом
В груди, в непробудимом сне.

[1921]

Сергиев Посад

«Боже воинств, великой Твоей благодатью…»

Боже воинств, великой Твоей благодатью[103]
Ниспошли мне твой панцирь, и щит, и копье.
Я одна пред несметною ратью,
Полно ужасом сердце мое.
Кто щитом моим был, и мечом, и твердыней,
С поля битвы ушел и ночует в шатрах,
Опои меня, Боже, своею святыней,
Да бежит предо мною твой враг!

13 февраля 1922

«Голубая ночь баюкает…»

Голубая ночь баюкает
В небе сонную звезду.
Леший по лесу аукает,
Я одна в лесу иду.
Я одна, и сердцу радостно,
Следующая страница