– Что мне с ней делать? – спросил Басик.
– А ничего, – ответил Данилов. – Верти в руках, и все…
И Олегу стало удобно по-королевски указывать шпажонкой на собеседников-подданных…
По причине жарких летних дней рукописный отдел Пушкинского дома не работал, и Р. стал звать к телефону Татьяну Краснобородько, хранителя пушкинских рукописей. Татьяна Ивановна всегда на месте и всегда работает. Умно, ответственно, со страстью и даже яростью. Это – человек посвященный, и просвещенный, и преданный своему уникальному делу.
Однако о ней, о первой комнате-сейфе, где Р. впервые встретился с рукописью «Русалки», о ремонтах, авариях, переезде, взявших у Тани столько здоровья и сил, «о доблестях, о подвигах, о славе» хранителя по судьбе и призванию – в другой раз. А пока – кто, как не Татьяна, поймет острый интерес Р. к булгаковским письмам, кто в неурочное время достанет и просмотрит триста шестьдесят девятый фонд, кто посоветует перелистать издания рукописного отдела и скажет напрямик, что комментариев Елены Сергеевны здесь нет, а копии написаны Булгаковым от руки, что Леша Ершов, сын Леонида Федоровича Ершова, в фонде отметился и, скорее всего, эти материалы опубликовал…
И точно, опубликовал…
Р. держит в руках первую книгу трехтомника «Творчество Михаила Булгакова», открывает статью «Из истории постановки “Мольера” в ГБДТ им. М. Горького, публикация А.Л. Ершова» и убеждается в том, что вот теперь для него и начинается настоящая работа…
Во-первых, публикатор упоминает договор, хранящийся в Пушкинском доме, но самого договора не приводит.
Во-вторых, ссылается на протоколы Худполитсовета, которые есть в ЦГАЛИ, но этих протоколов лишь кратко касается в комментарии, а в нашем случае они имеют первостатейное значение…
А в-третьих, забегая вперед, скажем, что публикатор был неточен, так как искомые обсуждения – в папке № 59, а не № 68, к которой он отсылает…
Однако важные эти детали артист Р. прояснил для себя не тотчас, а несколько позднее, когда снова пошел в ЦГАЛИ, в этот же день – в Пушкинский дом и стал заново листать отравленные веком папки…
Это был тяжелый день…
При Товстоногове «Мольера», так же как «Розу и крест», начинали до отпуска, в жару, а выпускали в начале сезона.
И точно также на первый прогон пришел Товстоногов.
Был слух, что Юрский сам просил его прийти.