У него был с собой маленький домашний телевизор «Электротехника» с постоянно выключенным звуком.
– Так что, Володя, дорогой, вы это еще узнаете, – пообещал он, переключая кнопки…
– Как сказать, Бруно Артурович, – отвечал Р. – Это зависит не от меня, а от Бога, – и показал в потолок. – Простите, Бруно Артурович, а вы в Бога верите?
Фрейндлих ответил не сразу, но пауза так выразительно запечатлелась на его челе, что Р. залюбовался.
– Я верю в самого себя, – сказал он, – и во что-то такое… Совершенно сверхъестественное, чего нельзя понять. Человек не может и не должен понимать все и научиться всему. Если это произойдет, мы погибнем. Я верю в это мудрое и разумное устройство на земле и в мире. Но что там, дальше?.. Я выслушаю каждый ответ и снова спрошу: «А дальше, дальше что?..» Не может быть, чтобы мы получили полное объяснение. Нет такой конфигурации, которая соответствовала бы бесконечности и выражала ее. А для простых людей придумали крест и церковь, чтобы их воображение получило доступный образ…
Р. молчал. Он был из простых. Несколько лет назад в такие же, как сейчас, легкие пасхальные дни в домашней епископской церкви Александро-Невской лавры его крестил веселый хохол архимандрит Симон; летом состоялось и венчание, пел епископский хор, светились лики святых и лица свидетелей, и с тех пор утренняя молитва помогала Р. начать новый день, не впадая в уныние.
– Это все-таки идолопоклонство, мне кажется, – сказал Фрейндлих. – Я верю в свое свободное воображение. Ведь я сам – тоже чье-то создание…
Они помолчали; спешить было некуда.
Отлетая мыслью по родным адресам, Р. потихоньку напевал, складывая песенку о слуховых аппаратах: «Есть тропические страны, где качаются лианы, и хотя пусты карманы, но зато в ушах бананы, тра-та-та-та, тра-та-та…» Он был уверен, что сосед не слышит его, но, словно развивая тему, Бруно сказал:
– Знаете, это очень интересно – впадать в детство!.. Это так любопытно…
Р. позвонил Ирине Фрейндлих и напомнил о знакомстве в больнице Свердлова.
– Нет, нет, – сказала Ирина, – гораздо раньше!.. Вы снимались на «Ленфильме» в «Поезде милосердия», были совсем молоды, писали стихи, и все вами увлекались… Я тоже там снималась, одной из медсестер. У меня была подружка в костюмерном цехе, с ее легкой руки… Мы поехали на натурные съемки в сторону Любани. В Елизаветино, если не ошибаюсь…