Меган вздрогнула и ответила не сразу. Ей захотелось было солгать, но все ее подруги ответили честно, и было бы неправильно, если бы она оказалась единственной, кто сказал бы неправду. К тому же она ведь уже призналась.
– Потому что я испугалась, – ответила Меган.
Все рассмеялись, и, к ее немалому облегчению, дальнейших расспросов не последовало. После того как Кейт выбрала желание и в ответ на приказание Зоуи отказалась поднимать пижамную куртку и показывать грудь, ей было назначено наказание – пойти в комнату Джеймса и поцеловать его подушку.
В следующем раунде право приказывать и задавать вопросы досталось Джули, и, когда подошла очередь Меган и она опять выбрала признание, Джули спросила:
– Почему ты испугалась спиритической доски?
Меган обвела взглядом лица своих подруг. Те смотрели на нее внимательно, как будто от ее ответа зависело что-то очень важное. Ни на одном лице она не увидела и тени улыбки и подумала: «А что, если они все это спланировали, что, если они нарочно задают именно эти вопросы, пытаясь… пытаясь сделать что?»
Нет, чепуха. Это с ее стороны просто паранойя. Она заставила себя рассмеяться, они засмеялись тоже, и напряжение сразу же спало. И Меган опять решила ответить честно.
– Потому что я думаю, что в моем доме может жить привидение.
Реакция подруг на ее признание оказалась совсем не такой, как она ожидала. Они не расхохотались, не подняли ее на смех, только Зоуи издала неубедительный смешок, а Джули и Кейт окинули комнату опасливыми взглядами.
Они тоже это чувствуют.
Именно поэтому они и задавали ей такие вопросы.
Внезапно Меган стало холодно. И сразу же, словно по чьей-то команде, огни в комнате замигали, и девчонки вздрогнули от испуга. Зоуи, Кейт и Джули попытались было обратить все в шутку, но Меган не засмеялась. И подруги тоже. Им было не до веселья. Им было тревожно, страшно. Меган огляделась по сторонам, и ей показалось, что в комнате стало темнее, чем было несколько минут назад, что ее углы наполняет сгущающийся сумрак. Да, ладно, пустяки, сказала она себе, но едва у нее мелькнула эта мысль, как сумрак в одном из противоположных углов, казалось, сделался менее бесформенным, начал обретать… форму.
Зоуи заметила это тоже.
– Посмотрите, – прошептала она, указывая на угол.
Теперь там проступила какая-то человекообразная фигура, высокая, тонкая, с волнистыми туманными краями, словно у столба дыма, и эта фигура извивалась и поворачивалась, пока ее очертания не обрели четкость.