Один, два, три, четыре…
– Мадам?
Взгляд Лии остановился на широкой ленте, и она взглянула туда, откуда раздавался голос экономки.
– Миссис Джордж? Извините, что беспокою вас, но…
– Нет-нет, ничего страшного, – отозвалась Лия. Отбросив простыни в сторону, она поспешила навстречу экономке. Что угодно, лишь бы оставить эту ненавистную постель. Она уже открыла дверь в коридор и протянула руку, чтобы пригласить миссис Кембл в комнату, когда замерла, пораженная странным выражением лица экономки. Куда ушла ее обычная приветливость? Сейчас это было лицо, изрядно потрепанное временем, каждая морщинка, став глубже, подчеркивала возраст. Брови сдвинуты на переносице. Зубы покусывают нижнюю губу, дрожащие руки сжаты под грудью… Миссис Кембл, подняв глаза, посмотрела на Лию:
– Простите, мадам. Произошел… несчастный случай.
Лия заморгала. Казалось, что рот экономки двигался в странно замедленном ритме, как если бы каждое слово давалось ей с трудом.
– Несчастный случай? – повторила она. И, произнеся эти слова, она уже знала, что он погиб.
– Да… мистер Джордж…
Казалось, они смотрели друг на друга невероятно долго, и Лия подумала, что могла бы сосчитать сотни стежков.
Наконец она произнесла эти слова. Не как вопрос, как утверждение.
– Он умер.
Миссис Кембл кивнула, ее подбородок задрожал.
– О, моя дорогая, мне очень жаль. Если что-то…
Умер. Йен, ее муж. Его больше нет. Никогда больше она не будет лежать ночью без сна, ожидая возвращения мужа от любовницы. Никогда больше не услышит его шаги, не будет считать стежки, не будет терпеть его мучительные чувственные ласки.
Он умер.
И Лия, которая поклялась больше никогда не плакать из-за него, ухватившись за юбки экономки, сползла на пол и, стоя на коленях, зарыдала.
– Ладья к королеве. Шах.
Себастьян кивнул, продолжая всматриваться в причудливый танец теней от камина на остатках своей белой армии. Он подвинул одинокую пешку вперед.
Его брат тихо выругался про себя и сделал ход слоном, подвинув его к королю Себастьяна.
– Шах и мат. Полное поражение. Черт побери, Себ, ты хотя бы понимаешь, что проигрываешь?
Оторвав взгляд от шахматной доски, Себастьян лениво приподнял бровь:
– Да. И думаю, ты должен быть счастлив.
Джеймс смахнул с доски шахматные фигуры и начал их расставлять снова.
– Я был бы счастлив, если бы ты выбрал роль повеселее, чем печальный любовник. По крайней мере притворись, что замечаешь мое присутствие. Прошло всего лишь полдня.