– Была очень рада повидаться, ваша светлость. Я хотела бы остаться ненадолго и расспросить, как вы живете, но брат вздором, который непрерывно несет, просто вынуждает меня уйти! С нетерпением жду разговора с вами в более подходящее время!
Повернувшись, она выплыла из комнаты. Кошка льнула к ней, как горностаевый палантин.
– Возможно, Амелия не так противилась бы твоим брачным планам, не дави ты на нее так сильно.
Ланден с трудом отвел глаза от пустого дверного проема и подошел к другу, исправлявшему причиненные Пандорой разрушения.
– И мне не нравится, что ее заставляют выйти замуж из-за проблем со здоровьем вашего отца.
– Ей двадцать два года. – Мэтью вставил кусочек в Гибралтарский пролив. – Давно следует выйти замуж и перестать выдумывать причины для проволочек. Многие ее подруги уже замужем. Нет смысла избегать неизбежного, тем более что отец успокоится, зная, что она хорошо пристроена. Амелия вечно попадает в самые невероятные ситуации, и я не хотел бы, чтобы она жалела о неудачном выборе.
Он присоединил еще четыре кусочка, прежде чем отступил и уставился на Ландена взглядом, в котором сквозило такое же раздражение, как во взгляде его сестры.
– По правде сказать, я хотел бы, чтобы она стала головной болью кого-то другого, – вздохнул он. – Бедному парню потребуется терпение святого.
Амелия торопливо шла по коридору, прижав к груди кошку, как щит, призванный заслонить ее колотившееся сердце. Скарсдейл с его глазами цвета виски и мягким голосом стал для нее неожиданной занозой, нарушившей ее тщательно выверенные планы на день. По какой-то необъяснимой причине он выбил ее из колеи. Если бы только вспомнить больше фактов из истории его сломанной жизни.
Она обошла угольное ведерко и уселась у камина, в углу гостиной. Это было ее любимое место, когда требовалось все хорошенько обдумать. Подобрав ноги под юбки, она облегченно вздохнула. Пандора, как всегда, свернулась у нее на коленях, и Амелия гладила бархатистый мех, пока сердце не успокоилось. Потом прислонилась головой к гладким камням камина и постаралась воскресить воспоминания.
В двенадцать лет ей почти не рассказывали светских новостей, но когда раненый Мэтью приехал в загородное поместье, чтобы оправиться от несчастья, ей удавалось уловить обрывки сведений, когда взрослые забывали, что она тоже сидит в комнате.