Несколько секунд оба молчали. Потом Мэтью потянулся к лежавшим на столе карманным часам, сунул их в замшевый мешочек и с грустным вздохом отдал его другу.
– Спасибо.
В единственном слове прозвучало столько невысказанного!
Ланден положил часы в карман.
Мэтью оперся о стол и подбородком сделал другу знак садиться.
– Бренди? Или ты отрекся от этого яда? – спросил он, глянув в сторону шкафчика со спиртным. – Во время нашей последней встречи ты был мертвецки пьян.
– Не смотри на меня так. Тогда ты тоже был не в себе, – кивнул Ланден. – Кроме того, не ожидал же ты, что я утону в бутылке и буду оставаться на дне все десять лет?
Усевшись поудобнее, он окинул взглядом сначала левую ногу Мэтью, потом трость.
– У меня все в порядке, знаешь ли.
Мэтью не желал вдаваться в подробности, да герцог и не думал расспрашивать.
– Итак, почему ты вернулся?
– Поверенный передал мне герцогский титул и все наследство после смерти брата. Но Дуглас прибавил к завещанию чертово условие касательно его городского дома. Я сдавал его с тех пор, как покинул Лондон, но арендатор что-то натворил, и я больше не мог ждать, когда поверенные уладят неприятности. Хочу продать дом и навсегда распроститься с этим городом.
– С помощью поверенного ты, несомненно, сумеешь все решить, тем более что сейчас находишься здесь.
Мэтью направился к шкафчику с выпивкой.
– Возможно, у твоего брата имелась особая причина, заставившая его поставить такое условие. Я часто о нем думаю. Дуглас был хорошим человеком.
– Был.
Ланден коснулся пальцами кармана, где лежал замшевый мешочек.
Мэтью не хотелось воскрешать воспоминания о мертвых, и потому между друзьями на какое-то время воцарилось глубокое, тяжелое молчание.
– Итак, чем я могу помочь? Тебе негде жить?
Держа в одной руке бокал с бренди, в другой – трость, он уселся за стол.
– Приглашаю жить у меня, сколько захочешь или сколько понадобится. Буду рад компании.
Ланден наблюдал за жизнерадостным, как всегда, другом, и его терзало давно, казалось бы, забытое воспоминание. Он мог ненавидеть этот город, но каким бы добровольным ни было его уединение, ему не хватало общения с друзьями. Много лет он отклонял любые предложения, присылаемые в его загородное поместье, пока несколько еще остававшихся у него друзей не перестали требовать его присутствия. И в этом не было ничьей вины. Он дал понять, что не желает иметь ничего общего с высшим светом. Как только его дела с банком будут завершены, он собирался вернуться в Бекфорд-Холл и продолжать вести существование отшельника.