Моя первая жена[1]. Господи! Я не хочу отзываться неуважительно о матери моего ребенка, но заниматься этим с моей первой женой… с тем же успехом я мог трахать дохлую лошадь. Хотя, чтобы быть справедливым, это заставляло ее какое-то время молчать, поэтому я научился в некоторой степени этим наслаждаться. Думаю, она тоже. Могла одновременно изображать мученицу и получать оргазм. Какая женщина перед этим устоит?
Это произошло, когда в работал с «Космодемонической телеграфной компании»[2] и доставлял работодателям столько хлопот, что меня перевели из «Флэтайрон-Билдинг», где я видел в кабинете, размером и формой напоминающем треугольный кусок сыра, в большую старую трущобу, где мой стол занимал самую середину огромной пустой комнаты, с прекрасным паркетным полом, напоминающую каток для роллеров. Поэтому, заскучав, я доставал старые коньки на роликах и полдня гонял по своему офису. Потом шел домой, там моя жена изображала дохлую лошадь, и продолжалось это порядка четырехсот лет моей жизни.
Я бросил мою первую жену ради Джун, с которой познакомился в дансинг-холле. Закончилась наша встреча обсуждением Шопенгауэра и Ницше, танцевали мы шесть часов, щека к щеке, а эрекция у меня была такая, что я не мог избавиться от нее, справляя малую нужду, и мне пришлось отливать, наклонив пенис, иначе моча залила бы ноздри. Дохлая лошадь – это точно не про Джун. В нее словно вселялось племя амазонок. Она так заводила мужчину, что его, чтобы до нее добраться, не остановило бы кишащее аллигаторами болото. Плюс она считала меня гением. Моя первая жена полагала, что я слабоумный. Так что сделать выбор между этими двумя труда не составило, хотя я испытывал чувство вины, потому что бросил ребенка.
Не думаю, что я достаточно хорошо знал свою дочь. Слишком много времени проводил вне дома, а потому не мог быть хорошим родителем. Но девочка по какой-то причине просто обожала меня. После развода, всякий раз, когда я приходил, крепко прижималась ко мне и не желала отпускать. «Не уходи, папочка, – говорила она. – Не уходи». Я решил, что лучше просто не приходить: пусть считает отца эгоистичным сукиным сыном, зато удастся избежать этих рвущих душу сцен прощания. Я и впрямь ублюдок. Поэтому точно знал, что без меня ей будет только лучше. Не понимаю, почему женщины липнут к таким, как я. Это великая загадка, которую я, если по правде, не хочу разгадывать.