Готов ли я признаться себе, что Михаил Федорович прав? Готов… Но, не сейчас…
Я должен еще раз все обдумать.
Утро. Дорога. Авария. Больница.
Смерть?
Нет. Надоело. Я просто хочу от всего этого отвлечься…
Воспоминания. Город. Питер.
–А, что на счет тех, кто оказывается не в городе? –спросил я, вспомнив слова проводника. -Как у них меняется это место?
–У каждого это происходит по-разному, но, в любом случает это место, найдет способ стать отражением души, -пояснил профессор, и замолчал, а вскоре, не дождавшись от меня других вопросов, поинтересовался сам. -Роман Сергеевич, означают ли ваши вопросы, что теперь вы мне верите, и больше не считаете меня сумасшедшим?
–Я вовсе так и не думал, -потерянно ответил я.
–Неужели? Мне, кажется, мы оба знаем, что это не правда.
–Да. Простите. Просто, в ваши слова было сложно поверить.
–Все же, теперь вы в них, кажется, верите?
–Не знаю. Но, некоторым вещам я действительно не могу найти разумное объяснение.
–Роман Сергеевич, поверьте, вам еще многое предстоит увидеть, -загадочно произнес профессор.
После слов Михаила Федоровича я сделал несколько шагов вперед, и бросил взгляд на противоположенную сторону улицы. Мне показалось, что в одном из окон мелькнула чья-то фигура. Я жадно начал разглядывать окно многоэтажки, но никого в нем не вижу…
Однако этого обмана зрения оказалась достаточно, что бы вновь пробудить во мне переживания, касающиеся отсутствия людей вокруг. Теперь, я уже не могу не спросить об этом…
–А, почему здесь никого нет? –с новой силой продолжил я наступление, рассматривая то самое, пустое окно многоэтажки. –Ведь если, как вы говорите, вокруг нас воспоминания, то здесь должны быть и люди, о которых я помню, верно?
–Роман Сергеевич, людям здесь не место. Тем более, вы всегда чувствовали себя одиноким среди них.
–Что вы несете? -взволнованно произнес я, но тут же попытался себя успокоить. -С чего вы вообще это взяли?
–А, разве это не так?
–Конечно, нет! Вообще-то у меня много друзей!
–Ну, тогда на ваших похоронах будет и много скорбящих, -парировал Михаил Федорович. Его голос в отличие от моего, как всегда спокоен.
И, есть в этом спокойствии что-то заразительное потому как, пройдя несколько метров, я все же смог успокоиться, и взять себя в руки, хотя это продлилось недолго, и уже следующие слова Михаила Федоровича заставили меня испуганно посмотреть на него.