Присутствие рядом Людовика, безусловно, внушало ей уверенность, помогало чувствовать себя несколько спокойнее, но все-таки не заставляло переставать желать встречи с кем-то более близким и более родным. Роман, человек, с которым бок о бок она прожила чуть больше года в большом замке, одним своим присутствием заставлял ее ощущать такое счастье, словно бы мир уже был возвращен на круги своя. А впрочем… для нее это и было его возвращением. Обрести вновь друзей, родственников, опять ощутить их поддержку, их тепло, – вот что было самым важным для заблудившейся в фантазиях Альберта девушки.
Она глубоко вздохнула и, сжав руки в кулаки, взволнованно шагнула, было, вперед, безмерно желая просто броситься сидящему за столом юноше на шею… но сильная уверенная рука, стиснувшая плечо, не позволила ей этого сделать.
– Осади, – тихо велел Людовик, успевший очень вовремя нагнать свою чересчур радостную спутницу и, хмурясь, сам всмотрелся в спину брата, – Он может тебя не помнить.
Татьяна, как-то сразу померкнув, испуганно оглянулась на более мудрого попутчика и вновь перевела взволнованный взгляд на Романа, всматриваясь теперь более внимательно.
Молодой человек, что-то говоря, взмахнул рукой и откинулся на спинку стула. Стало заметно, что беседует он вовсе не с самим собой, как уже могло бы показаться, а со вполне реальным и безо всякого труда узнаваемым человеком.
Владислав Цепеш, известный также как владелец мотоцикла, виденного молодыми людьми на улице, вскочил в некотором возмущении и, опершись ладонями о столешницу, чуть подался вперед, активно что-то втолковывая собеседнику.
Девушка чуть повернула голову вбок и нахмурилась. Странное, лишенное оснований, но исполненное надежды подозрение мелькнуло у нее и, безмерно желая убедиться, что оно посетило не только ее, Татьяна опять обернулась к стоящему рядом с ней парню.
– У меня странное чувство, что Влад пытается объяснить ему… – она замялась, – Рассказать… О настоящем мире. Может быть, он…
– Помнит? – Луи равнодушно пожал плечами. К бравому бессмертному мотоциклисту симпатии он с последней их стычки не испытывал.
– Все может быть, Татьяна, в этом ненормальном мире – все, что угодно. Тем более, что Цепеш всегда был лишь неудачным экспериментом дядюшки, ошибочно созданной игрушкой, поэтому я не исключаю, что магия Альберта на него могла и не подействовать.