Татьяна, тоже поднявшаяся на ноги следом за интантером, непонимающе нахмурилась. Из слов Романа всегда надо было выделять главное, и делать это она приучила себя довольно давно, поэтому сейчас его речами была совершенно не удивлена. Изумляло ее другое – заметившие слежку ее спутники, похоже, ничуть не переживали из-за нее, предпочитая гордо игнорировать, и это немного смущало.
– Погоди, но как же… – она красноречиво указала взглядом на, вне всякого сомнения, несколько насторожившегося Ричарда, который заметил, что добыча планирует ускользнуть от него.
– О нехороших дяденьках поговорим на улице, – Луи, тоже вновь поднявшийся, быстро глянул в сторону второго этажа таверны и, переведя взгляд на Влада, кивнул ему, – Идем.
Мотоциклист легко поднялся на ноги и, вздохнув, потер лоб ладонью.
– Прямо не знаю, что делать, – задумчиво вымолвил он, – Боюсь, мой мотоцикл на корабль не влезет, а здесь его могут украсть…
Маг, вне всякого сомнения, недовольный такой темой разговора, демонстративно махнул на бессмертного рукой и, решительно прерывая всяческое промедление, уверенно зашагал к выходу, между делом схватив за руку Татьяну и потянув ее за собой.
Роман и Владислав, переглянувшись, последовали за ними.
Ричард наверху, убедившийся в том, что добыча действительно планирует ускользнуть от него, вскочил из-за стола и, хмурясь, торопливо бросил на него деньги – плату за пищу, к которой он даже не прикоснулся.
Говоря начистоту, в этой таверне он сейчас оказался действительно случайно. Злой, как черт, со все еще болящими, хотя и уже достаточно неплохо функционирующими – восстанавливался-то он действительно очень быстро, а тут еще и мастер в былые годы немного вмешался и своей магией сильнее ускорил его регенерацию, – рукой и ногой, мужчина, все еще переваривающий и переживающий горечь поражения, нанесенного ему жалким мальчишкой, забрел сюда только для того, чтобы немного развеять мрачные мысли. Кроме того, ему давно уже надо бы было отправится в Англию, ибо мастеру требовались регулярные отчеты о положении в подвластных ему городах, а Ричард, исполняя роль надзирателя, обязан был предоставлять их ему. Но нередко задерживался, чаще всего по причинам, не зависящим от него самого, принимал на себя недовольство мастера, клялся, что более такого не повторится, и повторял все с завидной регулярностью. К постоянным его опозданиям, наверное, успел привыкнуть уже и мастер, и журил нерадивого клеврета скорее по привычке.