— Да… Я все вспомнила… Молодец
Азазель, имя ты мне вернул, теперь верни мне моего
Самаэля!
— Это будет несложно,
леди Лилит. — промурлыкал Азазель, показывая ей монетку с
тесерактом и треугольниками.
— Пора сделать Красное море снова
красным… - холодно произнесла девушка.
Сады Эдема. Возле озера, вблизи
древа познания.
До начала времен. Спустя несколько
дней после событий на Красном море.
Самаэль молча стоял перед древом
познания. Древом, чьи плоды открывают секреты, способные развратить
неокрепший разум. Человечество вкусит эти плоды, но не сейчас, пока
оно не готово к этому. По крайней мере, так ему сказал
Создатель.
Яблоки, растущие на этом
величественном древе, прекрасны, но для Самаэля они всего лишь
сладкий фрукт, ведь он и так обладал вселенскими знаниями,
расширить границы которых попросту невозможно.
Лицо его было мрачным и задумчивым.
Отрешенным взглядом он разглядывал растущие на поляне цветы.
Те самые цветы, которые так любила собирать Лилит. Он
сорвал один из них и оценивающе повертел в руках. Тяжелой волной на
него нахлынули воспоминания. Совсем недавно здесь его обнимала
Лилит, она гуляла тут в своей красной шелковой накидке. Такая
беззащитная… невинная… прекрасная…
Неожиданно откуда-то сзади раздался
строгий, громкий голос.
— Где мои ангелы, Люцифер?
Это был Гавриил. Самаэль, даже не
удосуживаясь повернуться к нему лицом, злобно
огрызнулся.
— Видимо там, куда ты их отправил,
брат.
— Мы все скорбим об утрате, но это
было необходимо. Она мешала планам Творца, – уверенный
голос становился ближе, Гавриил приближался.
— Необходимо? Какая необходимость в
этом зверстве? - Люцифер крепко сжал кулаки, раздавив при этом
цветок, которым только что любовался. — Не было
необходимости ее убивать!
— Как и моих ангелов, — заметил
Гавриил. — Но это уже в прошлом! Ты
десница Отца, поэтому в «храме мерцающих огней» он
вновь ждет тебя на аудиенцию. Ты проводник его воли, он общается
только с тобой, в крайних случаях с Михаилом.
— Общается… Но иногда за моей спиной…
Без моего ведома вы совершаете страшные вещи! – голос Херувима
дрожал от возмущения.
Боль невосполнимой утраты сжимала его
сердце в тиски. Эмоции переполняли крылатого великана, делая его
прекрасные сапфировые глаза влажными от слез. Ему хотелось
справедливого возмездия, хотелось наказать причастных к гибели
Лилит, но он сдерживал свой порыв. Сдерживал из последних сил,
осознавая, что перворожденную уже не вернуть и месть, какой бы
желанной она не была, не выход.