Велел раскрыть завесу старый Сам,
Велел звенеть звонкам и бубенцам,
Велел послу поехать на верблюде,—
Пусть знает царь Михраб, пусть знают люди,
Что полководец двинулся вперед:
С Дастаном, с малым войском он придет.
Над городом – звонков индийских звоны,
И чангов голоса, и лютней стоны.
Скажи: запели крыши, ворота,
Земля сияньем новым залита!
Игривы кони, челки их красивы,
Умащены душистой амброй гривы.
Синдухт навстречу вышла, а вокруг —
Рабыни, что готовы для услуг.
Несли рабыни чаши золотые,
А в чашах – мускус, камни дорогие.
Тут раздались хваленья двум гостям,
Посыпались каменья к их ногам.
Кто принял в этом торжестве участье,
Обрел богатство, и восторг, и счастье!
С улыбкою царице молвил Сам:
«Ты скоро ль Рудабу покажешь нам?»
Ответила Синдухт: «А где подарки
За то, что взглянешь ты на светоч яркий?»
«Проси, что хочешь, ты, – воскликнул Сам,—
Все, чем владею, я тебе отдам!»
Пошли к раззолоченному покою,
Чтоб встретиться с цветущею весною.
Сам, восхищенный яркой красотой,
Вдруг замер пред царевной молодой.
Он слов не находил для восхваленья.
Он глаз не отводил от изумленья.
Позвал Михраба, радостью объят,—
Союз скрепили, совершив обряд.