Интервью перемежевывалось какими-то невнятными «лайфами». Правдин то ходил по улице, то водил руками по карте Москвы, то делал некие странные движения головой, стоя на Красной площади…
– Так что пусть не беспокоятся жители нашей любимой Москвы, – продолжил Правдин. – Я уже накапливаю в этом направлении космическую энергию, и когда ее соберется достаточное количество, смог развеется сам собой.
– И когда же это случится? – тут же спросил журналист.
– Враг рассчитывал, что дым продержится над городом не меньше года…
Слепой услышал, как охнула одна из дамочек за соседним столиком.
– И тогда столица мира просто опустеет – жизнь в ней и в самом деле была бы невозможной, – продолжал Правдин. – Но, как говорится, не тут-то было! Где-то в двадцатых числах августа жители Москвы проснутся и увидят, что смога уже нет. Моих энергетических способностей для этого достаточно. Постараюсь даже и раньше справиться, но что-то конкретное обещать пока не могу.
Сюжет продолжался, но Глеб больше диктора не слушал. Зачем засорять голову всяческой ерундой? Мозг – это ведь не помойка. Человеку он нужен для другого.
Слепой попросил официанта уменьшить звук в телевизоре, заказал кофе, закурил уже не первую за этот день сигарету и пустился в раздумья.
Он снова и снова возвращался к недавней операции, «прокручивая» позавчерашние события как бы в замедленном воспроизведении. Глебу очень хотелось понять, на какой стадии случился прокол.
Успеха эта затея не принесла, хотя он перебрал все мыслимые и немыслимые варианты.
Было очевидно, что Фред улизнул из форта за считанные минуты до начала его штурма. Узнать об операции он мог только из переговоров Сиверова с Москвой. Но для перехвата шифрованных сообщений требовались серьезные технические средства. И, разумеется, нужен был ключ от шифра.
Слепой понимал, что сомалийские пираты – это уже не те дикари, какими они были еще каких-то лет десять назад. Но он сомневался в том, что в их ряды затесались контрразведчики высшего пилотажа.
Когда думать о грустном Глебу надоело, он расплатился с официантом и без особого желания вышел на улицу. Как ему показалось, смог немного развеялся. Но дышать все равно было тяжело.
Путь к стоянке шел мимо станции метро. Небольшая площадка перед ней была наполовину перегорожена строительным забором. На бетоне то и дело попадались афиши с чьим-то портретом. Невольно приглядевшись, Глеб сделал зарубку в памяти, что где-то уже видел этого мужика с гусарскими усиками.