Спасатель. Жди меня, и я вернусь - страница 66

Плохо соображая, что делает, и смутно догадываясь, что делает что-то не то, Женька помертвевшими руками поставил на край стола поднос, подошел к Шмяку и, наклонившись, коснулся его запястья. Он тут же испуганно отдернул руку: кожа Шмяка показалась ему холодной как лед, и ощущение от нее было, как от прикосновения к чему-то неживому – не к камню или дереву, а к чему-то, что недавно было живым, а потом перестало. Словом, если отбросить иносказания, это было ощущение прикосновения к трупу, каковым, судя по всему, Шмяк и являлся.