Подполковник задумался, поскреб затылок.
– Не скучно с вами, – наконец сказал он со вздохом. – Ладно, попробую договориться. Мысль настолько бредовая, что аж интересно.
Сергей ухмыльнулся.
– Вроде бы нынче ночью тоже кто-то бредил. Бесовское одержание и вообще, – напомнил он.
Болотин нахмурился и укоризненно покачал головой.
– Да, друзья! Не перевелись еще на Руси истинные мужчины, способные защитить общественный порядок и спасти даму! Сергей Васильевич не только обезвредил безумца, но и буквально вырвал из его лап всем нам известную Лидию Евлампиевну Сахарович! Я подробно пишу об этом в сегодняшнем номере своей газеты. Предлагаю тост за гостя и временного участника нашего сообщества господина Белозерова!
Бокал редактора «Гатчинской мысли» Девяткина, шипя шампанским, звонко ударился о бокал Сергея. Остальные бокалы охотно присоединились. Авдотья Семеновна с гордостью смотрела на жильца, словно сама его родила, воспитала и благословила на подвиг.
Сергей мог бы сказать, что никто госпожу Сахарович не спасал, что она сама преотлично себя спасла, изукрасив рожу приказчика длинными ногтями… А смысл? Болотин совершенно справедливо заметил: назвали героем, так терпи.
Благородное собрание заседало в просторной гостиной дома Печенкиной. В одном углу стоял массивный стол с винами и закусками, другой был занят черным роялем. У стен, оклеенных пестрыми обоями, притулились стулья с вычурными изогнутыми спинками. Пол устилал цветастый, порядком вытертый бухарский ковер. Подоконники высоких окон трогательно оккупировали горшочки с геранью. Обстановка была не слишком богатая, но домашняя, располагавшая к доверительному общению.
Как рассказала Настенька, встречи участников литературно-музыкального кружка обычно проходили по вторникам и пятницам с семи до десяти вчера. Порой засиживались и допоздна, обсуждая сплетни или споря о высокой политике. Практиковали фуршеты, для чего ежемесячно сдавали Авдотье Семеновне по семи рублей на персону. Взносом хозяйки был кров и приготовление закусок.
На заседание кружка Белозеров собирался с любопытством. Служа в Киеве, хаживал он в свободное от службы время по приглашениям в разные салоны. Когда один, когда с Феодорой Спиридоновной. Купеческая вдова в свое время выпорхнула замуж из дворянского гнезда, так что кое-какие связи сохранились. В салонах читали чужие и собственные стихи, пели романсы, болтали обо всем на свете, – и все это Сергею, в общем, было не слишком интересно. Однако в обществе случались танцы под шампанское, а хорошенькие девушки млели от гусарского мундира, не говоря уже об умении статного гусара быстро набросать эскизный портрет в заветном девичьем альбоме. Таким образом, Белозеров пользовался успехом и вообще не скучал.