Но цесаревич сломал заготовленный
сценарий. Взяв из рук атаман поднос с караваем, Николай передал его
назад подъесаулу Головачеву, а сам, обняв Савина, трижды его
поцеловал, после чего обратился к встречающим.
- Господа казаки, прошло почти два
года с тех пор, как многие из вас участвовали в отражении бандитов,
которые напали на пароход, где я находился, а также на вашу
станицу. Слишком долго происходило расследование этого события.
Наконец-то, оно завершено, а я, пользуясь случаем, могу теперь
отблагодарить своих спасителей.
По толпе встречающих прошелестел
довольный гул. Хотя до этого в слова цесаревича вслушивались
настороженно.
- Атаман, казаки, о которых Вам было
телеграфировано, все собраны? – спросил Савина наследник.
- Так точно, Ваше Императорское
Высочество, - вытянулся во фрунт атаман, сверкая на мундире золотой
медалью «За усердие». – Все здесь. Чуть выше по дороге к станице
построены.
- Это хорошо. Пойдёмте к ним,
атаман. Ваше Высокопреподобие, - обратился Николай к протоиерею
Ташлыкову. - Сопровождайте нас, Тимофей Васильевич, следуйте за
мной.
Эта команда уже относилась ко
мне. Проходя следом за цесаревичем мимо застывших старейшин
станицы, и казаков за ними, услышал перешёптывание: «точно он…»,
«ты гляди-ка,Тимоха…», «ядрёный корень… Тимоха - благородие…»,
«Егорий то…офицерский…».
Кубанцы как масло разрезали толпу,
образовывая свободный проход для наследника. Несколько десятков
шагов вверх от пристани и Николай остановился перед двухшереножным
строем казаков. Кроме моего старшего десятка, в строю стояли
дядька Михайло Лесков, проскользнувший вперёд нас и вставший в
строй Митяй Широкий, двое казаков из Ольгинской станицы и малёк
Мишка Башуров.
Подойдя к строю казаков, Николай,
развернувшись к свите, которая следовала за ним, подозвал одного из
флигель-адъютантов и, взяв из его рук бархатную папку, протянул её
мне.
- Тимофей Васильевич, ваша родная
станица, вам и указ Его Императорского Величества зачитывать. А я
награды вручать буду.
Я с трепетом открыл папку. О том,
что награждать станичников будут, я знал. Но вот награды мне были
не известны.
- Божьей милостью, МЫ
Александр Третий, Император и Самодержец Всероссийский, Царь
Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая…,
- начал я под ошарашенными взглядами награждаемых.