– А что молодежь, после учебы в столице не остается ли? – поинтересовался пассажир.
Пилот почесал бороду свободной рукой.
– Ну… быват, и остается. Вон у Пронькиных Витальки младшего дочка во время учебы замуж выскочила и осталась. У Джабраиловых опять же старшего Козьмы сын, Марат, тоже. В полиции служит на Новом Шлиссельбурге. Остаются, как же не оставаться, ведь там и развлечения всякие городские, и денег побольше… Токмо большинство все одно возвращается. Потому что… Как бы объяснить тебе, мил-человек… Вот, бывалоча, выйдешь на закате Ярилы из дому, после баньки-то, сядешь на завалинке с кружкой лимонникового чаю или свежесваренного пива, прихлебываешь потихоньку, поглядываешь на дальний лес, любуешься на крошечные Макошь с Радуницей, что наперегонки бегут по небу, – и такая любовь к сердцу подступает, таково становится хорошо, что даже в глазах начинает щипать, ровно у бабы глупой. Родина, уважаемый! Родина…
Глидер миновал приметное озерцо и направился к вздымавшимся на юго-востоке холмам.
* * *
– Н-но, пшла, дура!
Почесывая спину кнутовищем, хуторянин деловито загонял в распахнутые ворота хлева коровку. Животное протяжно мычало, жалобно зыркая на хозяина выпуклым блестящим глазом. Не обращая внимания на мольбы подопечной, тот попинывал ее в корму, добиваясь, чтобы она попала в створ ворот с первого раза. Коровка была неповоротливой, как танк, и на воротах виднелись отчетливые глубокие вмятины от предыдущих столкновений.
– Давай, давай, Бусечка! Куда пошла? А ну, стой!
Коровка Буся, бессмысленно вращая глазами, двинулась боком и с грохотом врезалась в сетчатый металлический забор. Селянин с проклятиями бросился к ней и начал плечом оттирать в сторону хлева.
– Ну, давай же, родимая… Пошла, бестия, кому говорят!
Брюшко Буси вдруг конвульсивно сократилось и плюнуло в человека едким секретом. Чуть отклонившись и пропустив мимо себя жгучую петлю изумрудного цвета, которая вдребезги разбилась о забор, хуторянин совсем рассердился:
– Ах ты, стерва… – Он отвесил коровке могучего пинка по филейной части, и животное снова развернулось мордой к воротам. – Пошла, дщерь греха! Давно кнута не пробовала? Сейчас выпросишь – угощу!
Коровка кнута не хотела, поэтому снова покорно двинулась к воротам – и с размаху слепо врезалась в них грудным панцирем. Хозяин набрал в легкие побольше воздуху, чтобы от души выматерить бестолковое животное, но в этот момент у него на запястье затрещал, запиликал суматошно электронный браслет. Хуторянин бросил на него недовольный взгляд и тут же подобрался: браслет сигнализировал, что в доме сработала радарная система.