Она смотрела на Лидочку неподвижным злым взглядом.
А та подскочила к ней и бросила на колени скомканный газетный листок.
– На! Читай!
И, обессилев, упала на диван.
Зиночка развернула газету.
Бог ты мой! В Художественном театре снова ставят «Чайку»! Сколько можно? А что у нас в синематографе? В Петербурге закончены съемки грандиозной эпопеи Сергея Эйсбара «Защита Зимнего» о подавлении большевистского мятежа. С нетерпением ждут премьеры. Ансамбль дрессированных медведей на арене московского цирка исполнит Сороковую симфонию Моцарта на ложках и трещотках.
– И что? – Зиночка повернулась к бездыханному телу, навзничь лежащему на диване.
– Последняя страница, – выдавила Зимина.
Зиночка открыла последнюю страницу и вздрогнула. На нее смотрела… она сама. Старая фотография, плохо пропечатанная, в потеках типографской краски. Но ошибиться невозможно. Прошлогодний пикник на Воробьевых горах, куда ее увлек неугомонный Шустрик. Вот он – наклонился к ней, смотрит ошалелыми влюбленными глазами. А она – в лиственном венке, с кистью винограда в руке – тоже зачем-то склонила к нему голову.
Что за черт? Зачем это здесь? Под фотографией – заметка. Заголовок крупным шрифтом:
«СТУДЕНТ УНИВЕРСИТЕТА ПЫТАЛСЯ ПОКОНЧИТЬ С СОБОЙ». «Вчера вечером жильцы дома № 4 по Скатертному переулку услышали странный хлопок… взломав дверь… студент юридического факультета Московского университета Александр Мезенцев лежал на полу… обнаружен пистолет марки… в кармане куртки фотография и прощальное письмо, из которого ясно… причиной… сокурсница Мезенцева, дочь знаменитого профессора Ведерникова… несчастная любовь… к счастью, задето только плечо… немедленно был доставлен в Шереметевскую больницу…»
Так-так-так…
Зиночка постучала носком туфли по полу.
– Я думала, он просто идиот, а он, оказывается, сумасшедший, – громко сказала она.
Зимину подбросило на диване.
– Как ты можешь?.. Он же из-за тебя! Надо идти… бежать… скорей к нему! В больницу!
Она схватила Зиночку за руку и попыталась стащить с дивана.
Зиночка выдернула руку.
– Вот ты и иди. А мне и здесь хорошо. Я от сумасшедших стараюсь держаться подальше.
Зимина взвыла и метнулась к двери.
Зиночка проводила ее холодным взглядом.
«Будет скандал, – трезво подумала она. – Маман, конечно, сегодня же узнает об этом».
Тем временем «маман» Зиночки бодро спускалась по Пушечной к кафе «Синий щеголь», где у нее была назначена встреча с Юрием Руничем. Под мышкой у мадам Ведерниковой была зажата папка с рукописями. В уголке рта дымилась папироска.