– Зовите Астрахана.
Дверь отворилась, вошел невысокий брюнет. Откозырял, представился. Ротмистрову этот человек не нравился: от скулы до виска шрам, нос сломан, глаза холодные и общий вид – презрительный. Капитан смотрел на хозяина кабинета, но казалось, не замечал его. Стоял навытяжку, ждал приказаний.
Ротмистров улыбнулся. Астрахан ответил кривой усмешкой.
– Присаживайтесь, капитан. Разговор будет долгим…
Данила Тарасович Астрахан, похоже, не удивился тому, что его вызвали к генерал-майору Ротмистрову. До этого начальник Службы контроля за оборотом биотина с капитаном не общался, приказы тот получал от своего непосредственного командира, майора Гриценко. Сейчас Ротмистров внимательно наблюдал за бойцом, но Астрахан оставался невозмутим, как удав.
– Вот, засвидетельствуйте. – Генрих Юрьевич через стол протянул ему планшет с подпиской о неразглашении.
Астрахан ознакомился и приложил большой палец.
– А теперь к делу. Разговор наш – конфиденциальный, сами понимаете. Давайте начнем издалека, я люблю излагать по порядку.
Астрахан ничего не ответил, только взгляд сфокусировал на Ротмистрове. Глаза у капитана были такие… диковатые глаза, с легкой безуминкой.
Генрих Юрьевич развернул на планшете карту Сектора. Территория была обведена красным: скорее овал, чем круг, с центром в Дубне, некогда закрытом наукограде. Истинный эпицентр, он же Глубь, находился на острове Могилевский. Граница Сектора пролегала по более или менее крупным населенным пунктам: Кесова Гора и Тверь на севере, Плещеево на востоке, Лобня на юге, Пречистое на юго-западе. Сергиев-Посад, красивейший город с богатой историей, малая родина Ротмистрова, остался в аномальной зоне.
Сектор. Сто семьдесят километров загадок с тремя поясами опасности. Первый пояс обозначался желтым – тридцатикилометровая зона от Барьера до Дмитрова, относительно обжитая. Ее по мере возможности контролируют патрули МАС, охотники бьют мутантов, хамелеонов и добывают «сувениры» в основном здесь. Всплески тут ощущаются слабо, в периоды затишья работает электроника, тварей и всяких опасных искажений относительно мало, опытному человеку их легко обойти.
А вот если во Втором поясе опасности, оранжевом, шарахнет Всплеском, сердце немолодого человека может не выдержать. Лучше туда не соваться, что МАС и делает. Зато там кишат браконьеры, гибнут пачками и все равно лезут, да беглые зэки, поговаривают, образовали общину. События в оранжевом поясе происходят странные, взять, например, Дмитров, где пропали все люди, когда появился Сектор, а некоторые… Ротмистров вспомнил фотографии – мертвецов, вмурованных кто в асфальт, кто в дерево, кто в стену дома, – и повел плечами. Это напоминало результаты «филадельфийского эксперимента».