Пока Денис чистил зубы и одевался, женщины сготовили нехитрый завтрак. За стол сели в полном молчании.
– Там с работы звонили, пока ты спал, – сказал Арина Николаевна, – сказали, что все хлопоты берут на себя. Сказали, что похороны в среду в десять утра.
– А кто звонил? – спросил Денис.
– Не знаю. Они и не сказали.
– А где Вадим работал? – спросил Денис.
Оля как-то замялась, а Арина Николаевна ответила:
– В банке, охранником.
– Каком банке?
Арина Николаевна даже удивилась вопросу, а Оля пояснила:
– У нас Чернореченсксоцбанк самый крупный. Его все просто банком называют.
* * *
В далекие-далекие времена, когда на шее Дениса трепетали концы красного пионерского галстука, а шахтерам перед сменой бесплатно выдавали «тормозок» с толстым шматом сала, Чернореченск казался Денису огромным городом. Он простирался во все стороны от памятника Ленина перед горкомом и до мрачного бетонного забора завода номер 127, от новенького корпуса горбольщицы, за постройку которой на уроках благодарили партию, и до первых шахтоуправлений по Челябинскому шоссе, и чтобы пересечь весь город пешком, нужно было целых тридцать минут.
Теперь город похудел и ссохся, как ссыхается восьмидесятилетняя старушка. Не надо было быть врачом, чтобы поставить диагноз больному: город умирал.
Кроме шахт, в Чернореченске не было ничего.
То есть раньше здесь еще был машиностроительный завод номер 127, на котором делали дизельные подводные лодки. Трудно сказать, чем руководствовались светлые умы в Госплане, размещая завод подводных лодок на границе между казахскими степями и сибирскими равнинами. Наверное, соображениями секретности.
Впрочем, ходили слухи, что в шестидесятых местный секретарь горкома, бывший моряк, в лепешку расшибся, дабы пробить для города нужный родине оборонный завод, полагая, что вместе с оборонным заводом в город явятся колбаса и молодежь. Отдельным маловерам, намекавшим, что завод по производству подводных лодок за пять тысяч километров от любого моря строить невыгодно, заткнули рты. «Что значит невыгодно? – сурово вопросил секретарь горкома, – мы что, капиталисты с загнивающего Запада, дабы руководствоваться выгодой? Нам ничего не должно быть жалко для укрепления боеспособности Родины!»
И завод был выстроен, хотя, как уже было сказано, никакого водоема крупнее лужи на Щеклицком шоссе в городе не наблюдалось. Впрочем, лужа была большая и в сезон дождей в ней даже как-то утонул пьяный тракторист, вывалившийся на ходу из старенькой «Беларуси».