— Такое, с шашечками, — остановился он, а потом снова пошёл, поднимая на ходу воротник пальто, и затерялся среди прохожих.
Лера потрясла головой, совершенно сбитая с толку. Если бы не пакет, врезавшийся в пальцы тонкими ручками, она поверила бы, что Неверов ей пригрезился.
— Держи меня, земля! А в честь чего банкет? — доставала Дарья на стол нарезку колбасы и сыра, фрукты, хлеб, вино.
— В честь погоды в Кёльне.
Дашка посмотрела на неё подозрительно, но ничего не поняла и промолчала.
— И вперёд поскакал Айболит! И одно только слово твердит, — продекламировала Лера, снимая куртку.
— Ого, мать, — покосилась на неё подруга. — Эка тебе голову-то надуло. Нагулялась без шапки?
— Волюнтарист. Волюнтарист. Волюнтарист, — улыбнулась Лера. Она и правда чувствовала себя немножко безумной. И немножко счастливой. Мир словно стал чище и светлее. — Это ты, мать, нагулялась без шапки. Ну, сознавайся, где вчера была?
— Так в люксе, — показала Дашка пальцем вверх и гордо вздёрнула носик. — Или ты сомневаешься? Может, тебе доказательства предъявить?
— Нет, нет, — примиряюще улыбнулась Лера. — Оставь их при себе. Я верю тебе на слово.
И только когда они с Дашкой вылакали бутылку до дна, заглянула в интернет.
«Волюнтарист — тот, кто руководствуется только личной волей, рассматривая её в качестве высшего принципа бытия. В аллегорическом смысле является своего рода борьбой личности с обстоятельствами».
Лера с обстоятельствами бороться не умела. Но ею двигало любопытство. Поэтому ровно в девять тридцать утра она вышла из фойе гостиницы на улицу.
День обещал быть пасмурным. Голова болела от вина и хронического недосыпа. И, глядя на вереницу такси, припаркованных у крыльца, всё вчерашнее показалось Лере глупой шуткой. А она себе — точно не прелесть, какой дурочкой, а — ужас, какой дурой.
«Садись, милая, в такси, — её внутреннее «я» сегодня говорило угрожающим голосом мужа. — Оно довезёт тебя куда надо. Хоть в музей».
Она усмехнулась над своей доверчивостью, спускаясь по ступеням, когда на лобовом стекле одной из машин вдруг увидела прижатый дворником жёлтый резной лист.
Белое такси с оранжевым капотом. Шашечки, три семёрки и… осенний лист.
Лера неуверенно подошла к водителю.
— В Русский музей? — невозмутимо переспросил грузный мужчина в кепке, как у Фиделя Кастро, выходя из машины. Лера кивнула, и он сам открыл ей заднюю дверь.