ДРОВОСЕК. Хорошо, хорошо, сказал я, тогда я просто пойду в город, заточу топор должным образом и куплю провизию. И я так и поступил, пошел в город, кошка, несомненно, облегченно вздохнула, получив возможность вернуться ко сну. Но тропа в город ведет, естественно, через самую темную часть леса.
ЛИА. Лес прекрасен. В нем папоротники и стрекозы. И гниющие пни. Мы живем в лесу. Лес для нас – всё.
ДРОВОСЕК. Город пугает меня. Люди подходят и пытаются мне что-то продать, из всех харчевен зазывают на завтрак, но я пошел к точильщику топоров, и меня в молочном магазине, куда я заглянул, чтобы купить сливки для кошки, что нужно быть осторожным на пути домой, потому что нынче годовщина чего-то, а еще я хотел посетить дом красных фонарей, да только денег у меня уже не осталось. И писем для меня не было, никаких писем, вот я и пошел домой по темному лесу, ночью, говоря себе, не бойся, ты сможешь найти дорогу с закрытыми глазами, как в стране слепых, но теперь тропа странным образом перестала быть тропой.
НЭН. Он заблудился. Этот человек заблудился.
ТЕСС. Какой позор.
ДРОВОСЕК. Сел становился все гуще, деревья росли так близко, что я едва мог протиснуться между ними, слышались какие-то звуки, напоминающие женский плач, и, наконец, я вышел к огромному старому буку, и там, в ямке меж переплетенных корней, лежали три яйца.
ЛИА. Яйца?
НЭН. Три яйца?
ТЕСС. Под буком?
ЛИА. Очень странно.
ДРОВОСЕК. И я подумал, будь у меня курицы, которые несли бы такие яйца, мне бы уже никогда не пришлось бы покупать завтрак. Может, наоборот, я стал бы продавать завтраки, и тогда мне не пришлось бы больше рубить деревья. Я подобрал яйца, соорудил из плаща корзинку, яйца-то были огромные, нашел тропу, которая внезапно появилась передо мной. Бред какой-то, но деревья перестали сближаться друг с другом, даже раздались в стороны, и я преспокойно добрался до дому, со всеми тремя яйцами.