Убедившись в том, что это кулинарное чудо вполне съедобно, Мильнер стал поглощать улиток по-бургундски увлеченно, со свойственным ему азартом. Тем более, что вино, предложенное гурманом Булье, и в самом деле превосходным образом сочеталось с этими солеными кусочками «куриных прожилок».
– Мерси боку>6, мистер Булье, за сие экзотическое угощение, – произнес Брюс, вытирая губы тканевой салфеткой, – думаю, при следующем посещении Вашего славного заведения я продолжу знакомство со смелой французской кухней.
Ему ещё очень хотелось что-нибудь съязвить на счет лягушачьих лапок, но даже в таком откровенно пьяном состоянии ему удалось воздержаться от хамства.
– Всегда Вам рады, мистер Мильнер, – учтиво поклонился Булье, – ещё раз, примите мои поздравления! Кстати, сколько Вам исполнилось? – спросил он, поднимая бокал с вином.
– Тридцать восемь, – коротко ответил именинник.
– Тридцать восемь, какой прекрасный возраст, – протяжно произнес старый француз, – когда мне было тридцать восемь лет, я еще мог совершать прекрасные глупости…
– Например? – с не поддельным интересом спросил Мильнер, оборвав своего собеседника на полуслове.
Том Булье на заинтересованность молодого американца улыбнулся так радостно и воодушевлённо, будто ждал такого благодарного слушателя всю свою жизнь.
– В тридцать восемь лет, мой дорогой друг, я женился в пятый, и к слову, в последний раз.
Предугадывая реакцию Мильнера, старина Том сделал умышленную паузу, смакуя эффект от удачно начала своей истории.
Закоренелый холостяк Мильнер округлил глаза от удивления.
– О, как же она была прекрасна! Молоденькая американка с бразильскими корнями. Ей было тогда всего двадцать лет, – предался воспоминаниям любвеобильный эмигрант, – Она была необыкновенной!
– Сколько же Вам было лет, когда вы женились впервые? – широко улыбаясь, спросил Мильнер.
– Двадцать два года, – неожиданно погрустнев ответил Булье, – но эта глупость мне не принадлежала, – добавил он, погрузившись на этот раз в печальные воспоминания.
– Неужели классика аристократического бытия?! – насмешливо спросил циничный американец.
– C'est la vie>7, – уже улыбаясь, но по-прежнему с легкой тоской в глазах, ответил Том Булье на эту колкость.
– Сколько же у Вас детей? – задал напрашивающийся вопрос Мильнер.
– Ни одного! – весело ответил на ожидаемый вопрос старина Томас, – никогда не было и абсолютно точно никогда не будет! – добавил он с каким-то горделивым наслаждением.