.
Аристотель отдавал предпочтение такой организации частной собственности («ведь собственность должна быть в общем и в целом частной»), выгоды которой разделили бы и бедные. Такая система уже существовала в ряде государств – например, в Спарте – и именно такую систему Платон защищает в своей последней работе, в «Законах». Здесь Платон признает, что хотя некоторые формы общности имуществ, вероятно, обладают моральным превосходством, для людей, каковы они есть, требуется нечто более практическое. Граждане должны владеть одинаковыми участками земли, а обрабатывать их должны рабы, находящиеся в частной собственности. Строгие правила наследования и деторождения должны стать залогом того, что это равенство сохранится и в последующих поколениях.
Аристотель считал, что в идеальном государстве (описание которого можно найти в книге 7 «Политики») только граждане должны владеть собственностью; ремесленники не имеют прав ни на гражданство, ни на собственность[146]. Что же касается сельского населения, то «землепашцы должны быть рабами или варварами-периеками», и, разумеется, у них не должно быть никакой собственности. Но никто не должен остаться без пропитания, а потому нужна система социального обеспечения, которую он называет «совместной трапезой» или сисситией, причем каждый имеет право есть за общим столом[147]. Для обеспечения этих трапез нужно часть земель выделить в общую собственность. Идея допустимости рабства исказила всю систему греческой (а позднее и римской) политической мысли. В таких государствах, как Спарта, сообщает Аристотель, «каждый пользуется рабами другого, как своими собственными, и точно так же конями и собаками»[148]. Щедрость и великодушие его восхищали, но рабство почти не вызывало сомнений. Некоторые люди являются рабами от природы, полагал он, – в особенности «варвары» (не греки). «В идеале» землепашеством должны заниматься рабы, хотя, чтобы уменьшить риск восстания, «они не должны принадлежать к одной народности и не должны обладать горячим темпераментом»[149]. Он к тому же считал экономически выгодным «всем рабам в виде награды подавать надежду на свободу» – это побудит их работать усерднее.
Политическая мысль Греции не знала идеи прав как границ, налагаемых природой человека на то, что может делать государство, не выходя из рамок справедливости. Общество было разделено на сословия – рабов, ремесленников, вольноотпущенников, граждан – обладавших разными степенями неправоспособности. По некоторым оценкам, рабов в Афинах было больше, чем свободнорожденных.