– Пап, а пап, пойдём в Макдональдс!
– Потом пойдём, сиди тихо! – испуганно зашипел отец. Сзади – или ему показалось – сидел президент одного очень известного фонда «Русская Вселенная» – не дай Бог услышит про Макдональдс! Хотя сам-то десять лет назад, как зубоскалят в тусовке, ещё как посещал не только оное заведение быстрого питания, но и заокеанские берега. Было модно. Но теперь нельзя – повестка другая.
Наконец, спели-станцевали-вручили, можно и на фуршет. Мужчины, их спутницы, где же министр? Алексей Андреевич, держа за руку семилетнего сына, медленно шёл в сторону буфета, завидев нужное лицо, улыбался. Делал лошадиную мину равнодушия к окружающему миру при виде не интересующей его персоны, снова улыбался… Но, а при виде двух разных особей вместе сразу исхитрялся изобразить улыбку на той же лошадиной мине, при этом тонко так приподняв брови, чтобы дать понять – не с тем, человеком общаетесь сударь! Ой, не с тем!
Ему навстречу плыл бриг, раздув паруса из радости и благожелательности, источая волны радушия.
– Алексей Андреевич!
– Семён Александрович! Цветёшь!
Мужчины обнялись. Алексей с трудом обхватил бриг, продолжая улыбаться, Семён также, сияя маслянистым счастьем, поднял волоокие глаза к небу во время похлопывания по спине, как бы подчёркивая особую радость этой встречи.
– Слыхал, ты вошёл, Семён Александрович, в совет при главе государства?
– Вошёл-вошёл, как же. Но ты же знаешь, Алексеюшка как всегда на общественных началах. Уж сколько времени отнимает эта работа на благо граждан! А ты… вроде бы президентский грант взял?
– Да, вот ещё пока не то чтобы взял, но возьму, – с некоторой непозволительной заминкой ответил патриотически настроенный отец.
– А что… так тянут? – участливо спросил Семён Александрович.
– Ты же знаешь друг, как всегда, у нас не знают, куда же мы идём.
– И башни смотрят в разные стороны, – штампованно посочувствовал оппонент. Вздохнул, разведя полными ручками.
Они вновь разошлись, каждый заприметил нового собеседника. Алексей, отойдя на безопасное расстояние, процедил сквозь зубы известное ругательство, за которое можно было нынче и загреметь по статье; Семён, поднял очи к небу, как бы говоря: «Мужлан». Но навстречу Алексею двигался ярый русский националист, и брошенное бранное слово была как нельзя кстати. Удалось отвести душу и даже прибросить вариант возможного сотрудничества. Впрочем, и Семён, похоже, поймал за шляпу раввина. Обе стороны были удовлетворены.