На этот раз следователь Рахимов и вовсе заявил, что дело у него практически готово к передаче в суд, осталось только провести психолого-психиатрическую экспертизу в отношении меня и очную ставку между мной и Игнатовым. На вопрос, что мешало ему это сделать, пока я находился в СИЗО, он просто пожал плечами. На вопрос, что вообще было сделано по следствию с момента моего задержания, Рахимов вообще промолчал.
В общем, здесь все уже было ясно как белый день, что судья откажет в ходатайстве о заключении под стражу. После атаки вопросами типа: «Где хотя бы одна повестка Трушникову за последние два года?», «Почему Вы не принесли в суд материалы дела, подтверждающие слова относительно хода следствия?» и подобных, Рахимов вообще расклеился и молчал. Все его ответы укладывались в слова «мне сказали» и «я думал». Королева же пыталась яростно просто пустыми словами и не имеющими к рассматриваемому вопросу доводами как-то зацепиться за меня. Обещала даже проверить действительность моей прописки, подлинность уведомлений из госструктур и писем от организаций. По последнему я посоветовал ей не утруждаться, а проверить это в настоящий момент, ибо представители тех организаций находятся в коридоре и могут подтвердить содержание писем прямо сейчас. В конце концов и Королевой нечего было сказать по сути.
Когда судья Кузнецова удалилась в совещательную комнату для принятия решения, Рахимов и Королева удалились из суда вообще. Постановление об отказе в ходатайстве следователя мы заслушивали с Кучинским уже вдвоем.
Через несколько дней мне позвонил Рахимов и попросил подойти в к нему в отдел для того, чтобы взять с меня подписку о невыезде. Причем он тут же уточнил, приду я просто по приглашению или же направить мне повестку. Я сказал, что для этой процедуры можно обойтись без повестки. Тем более, что по делу я по-прежнему оставался являться обвиняемым, и этот процессуальный статус был мне известен.
Кстати, в период моего незаконного ареста произошли существенные изменения в органах прокуратуры. В начале сентября был образован Следственный Комитет при Прокуратуре РФ, в который перешло все следствие, которое ранее вело прокуратура. То есть мое дело теперь находилось не в юрисдикции городской прокуратуры, а в Следственном отделе по городу Тобольск Следственного управления по Тюменской области Следственного Комитета при Прокуратуре РФ. И возглавил тобольское подразделение Следственного Комитета никто иной, как мальчик-карьерист Женя Курмаев, ступив на очередную ступеньку своей карьеры.