- Я никогда не говорил тебе этого, пап, но ты для меня пример во всем.
Тот отводит взгляд, как я и ожидал. Он никогда не умел принимать и делать комплименты. Да и я, честно говоря.
- Какими судьбами ты к нам, сынок? - спрашивает отец, заставив меня улыбнуться. Он никогда не ходит вокруг да около. Его прямота резко контрастирует с тем, к чему я привык в Лондоне.
- Мы с Эмили разводимся, - говорю я просто. Эти слова больше не причиняют боли. Для меня развод стал шоком. Я думал, что мы счастливы, что наша семья процветает. Я даже не подозревал, что моя жена несчастна, и она напоминает мне об этом каждый раз, когда я прошу ее остаться.
Отец откидывается назад, его глаза расширяются. На мгновение он замолкает, и это меня не удивляет. Все всегда считали, что мы с Эмили идеально подходим друг другу - и я тоже. Мы познакомились, когда я учился в университете в Лондоне, и с тех пор мы вместе. Я всегда считал, что мы одинаково понимаем, чего хотим от жизни, что она так же счастлива, как и я.
- Мне жаль это слышать, сынок.
Я киваю.
- Дети не знают. Мы им еще не сказали, но официально разошлись. Я уже несколько месяцев сплю в гостевой комнате, и бумаги подписаны. Сейчас все улаживается.
- Я так понимаю, ты наконец-то готов вернуться домой?
- Да, - говорю я ему. - Я бы хотел вернуться домой и взять с собой детей. Мы с Эмили обсуждаем вопрос опеки, но похоже, что дети достанутся именно мне. Она говорит, что хочет сосредоточиться на своей карьере после того, как много лет сидела дома, и такой расклад меня устраивает.
Я изо всех сил стараюсь подавить боль, которую испытываю при этих словах. Я понятия не имею, как дети воспримут новости, и хотя я не хочу отрывать их от жизни, которую они знают, думаю, что новое начало в окружении моей семьи - именно то, что им нужно.
- Ты наконец присоединишься к бизнесу или продолжишь преподавать?
- Если смогу, буду делать и то, и другое. Я не готов расстаться с преподавательской деятельностью, пап. Я знаю, что ты бы предпочел, чтобы я присоединился к компании и больше ни на что не разменивался, но пока я не могу.
Он кивает.
- Этим ты пошел в мать. Она тоже всегда была учителем по призванию. Если бы я позволил ей работать, она бы много добилась, но я никогда не хотел, чтобы она работала, - сожаление в его голосе привлекает мое внимание, и я хмурюсь. Мой отец - гордый человек, и ему не свойственно признавать свои недостатки. Моя мать умерла много лет назад, но папе все еще больно вспоминать о ней.