– Изволите ли видеть, вероятность выпадения каждой грани игральной кости совершенно одинакова! И почему бы это вдруг? – снова агрессивно заговорил Карл. – Почему не выпадает, скажем, только двойка? Или только шестерка? Почему?
– А с какой стати? У костей все грани равноценны. Чтобы такое могло случиться, грани должны иметь различную природу и по-разному взаимодействовать с окружающим пространством. А они одинаковые и нейтральные. С какой такой радости твоей двойке чаще выпадать? Вот если противоположная грань будет магнитная, а стол железный – тогда другое дело. И кончай молоть языком и морочить мне голову. Переходи-ка ты, друг любезный, к делу, ради которого изволил ко мне припереться. Кой черт тебе в этих законах природы? Ты же совсем не ради законов природы пришел. У тебя ко мне нечто вполне реальное, и прекрати крутиться вокруг да около.
Генрик внимательно посмотрел на Карла и ухмыльнулся во весь рот. Однако разошедшийся Карл не сумел вовремя остановиться.
– Что же это такое получается? Если я верю в бога, значит, я кретин получаюсь, по-вашему?
– Кончай базарить, я тебе сказал. Конечно, кретин, но не потому, что веришь, а потому, что забываешь – я интуитивист! У тебя ко мне очень важный и, пожалуй, опасный разговор. Даже два разговора. Ты уж хотя бы решил для себя, готов ли ты к беседе со мной на эти твои опасные темы, или нет?
– Вы правы. Да. Конечно. Это – да. Но Вы не правы… то есть… вы же думаете, что я сейчас трушу и Вас боюсь. А я не Вас боюсь, а боюсь Вас… подставить боюсь, одним словом. Я имею в виду… ну… в общем-то, про Изегрима с Графенбергером. А что касается личного поручения его светлости, если бы он не предупредил меня, что вырвет язык, я бы вообще и не подумал бы про что-то тут не так.
– Что-что такое с Изегримом и Графенбергером? – насторожился Генрик. – Выкладывай. Главное, чтобы никто не знал, кроме нас с тобой, тогда и опасности никакой не будет. А мы вместе подумаем.
– Я тут невольно подслушал… – Карл покраснел, – ну, может быть, не вполне невольно, но я такое узнал! Вы думаете, Изегрим вылетел на полюса, чтобы там, как он говорил, все подготовить для Фетменовой ужасной этой великанши? Как бы ни так. Великанша, мы же с Вами оба это знаем еще с первого совещания, изегримову группу захвата ни в грош не ставит, да и аббата самого тоже. Она согласна пойти на дело только со своими людьми, а их раскидали по всему Гегемонату, их еще надо сюда вытащить и вместе собрать. Вот Графенбергер с Изегримом и сговорились схватить объект сами, не дожидаясь, пока великанша соберет своих биопов и прилетит в Ахерон. Графенбергер сказал – победителей, не судят. А если объект возьмет Фетменова баба, для них это полный абзац и конец карьере. Графенбергер так и выразился – полный абзац для будущего и сплошное сослагательное наклонение для карьеры, сплошное, извините, "ах, если бы…". Вот я теперь и не знаю, что мне с этими знаниями делать?