Он заставлял кучера гнать изо всех сил – видимо, спешил вернуться к герцогине. Аврора и Ульрика тряслись в карете, как сливы в августе. На счастье, до пограничной заставы было уже недалеко, и при виде ее женщины облегченно перевели дух. Асфельд остановил коня у самой пограничной черты, сорвал с головы шляпу, нахлобученную по самые уши, и подскочил к дверце кареты.
– Вот вы и покинули герцогство Целле, фрейлейн. Здесь мы расстаемся. Мне остается пожелать вам счастливого пути.
Тон был смелый, на грани неучтивости. Было видно, что он спешит свалить с плеч эту обузу, спровадить нежелательное лицо, как ни постаралась госпожа фон Беркхоф подсластить пилюлю. Аврора, чуткая к нюансам и не менее недовольная, чем он, решила заставить его понервничать.
– Недурно было бы проявить побольше вежливости, лейтенант… Асфельд, если я не ослышалась?
– Ничуть, все верно. Если вы не возражаете, то я…
– По вашей милости мы набили себе шишек. Что заставило вас так нестись?
– Так принято, фрейлейн, ведь вас приказано… прошу прощения, выслать. Все вышло бы иначе, если бы… о!
Это удивленное восклицание было вызвано тем, что девушка откинула капюшон и сняла с лица маску. Асфельд таращился на нее, как на привидение. Таким же оторопевшим выглядел, должно быть, святой Павел на пути в Дамаск.
– Так в каком случае все вышло бы иначе? – спросила она желчно.
– Если бы… если бы я вас увидел раньше… – пролепетал он как будто в забытьи. – Вы… восхитительно хороши!
Она не удержалась от смеха.
– Это у вас так принято – выполнять задание лучше или хуже в зависимости от внешности сопровождаемого?
– Нет… о нет! Умоляю, простите, что я так дурно с вами обошелся. Меня извиняет…
– …только то, что вы спешите к Ее высочеству с разговором, не терпящим отлагательств? Так чего вы ждете? Скачите, нам больше не о чем говорить! Хотя нет: знайте, я надеюсь, что больше никогда вас не увижу! Поехали, Готтлиб! – крикнула она кучеру. – Постарайся ехать поаккуратнее, хотя я очень хочу поскорее покинуть этот негостеприимный край!
– Нет, нет! Умоляю, фрейлейн, хотя бы еще словечко!
Но Аврора решительно затворила окошко, надела маску и забилась в угол кареты. Кучер хлестнул лошадей. Только тогда она прыснула.
– Еще один! – проворчала Ульрика.
– Ты это о чем?
– Сами знаете: еще один влюбленный. Надо было вам пораньше открыть личико, а то меня ужас как растрясло!