Через деревянный забор ребята увидели, как двери дома открылись. Оттуда показалось лицо Руслана. Он пошёл навстречу. Что-то среднее между удивлением, страхом и безразличием, вырисовывалось на лице.
– Пойдёшь с нами сегодня? – спросил Лёша.
– Чего у тебя телефон выключен? – добавил Аркадий.
– Я занят пока. Не могу сегодня, – сказал Руслан.
– Почему? – спросил Аркадий. Он готов был схватить Руслана за рукав и потащить за собой на речку.
– Я потом расскажу, ребята, – промямлил парень, будто его застукали за непристойным делом, – я сам скажу, когда.
Он виновато оглядывал ребят. По бегающим глазам нельзя было сказать, о чём он думает, но его явно что-то беспокоило. Это был страх.
– Что с тобой происходит? Ты боишься? У тебя проблемы? – спросил Аркадий.
– Это из-за отца? – осторожно, прощупывая почву, спросил Никита. Он был почти уверен, что прав, но не хотел обидеть приятеля, намекая на пьянство родителя.
Руслан стоял, не зная, что ответить. Было ясно, что правды он не скажет.
– Это не из-за отца, – сказал он, – подождите немного, я вам позже всё расскажу. Я не могу сейчас говорить. Это очень важно.
Последние слова он произнёс, уже закрыв калитку. Со двора он смотрел на них с какой-то жалостью и разочарованием, будто хотел что-то добавить, но не мог. Ребята наблюдали, как он, игнорируя их, вошёл в дом.
– Ничего не понял, – сказал Лёша, – не думаю, что он сегодня выйдет.
– Пошли отсюда, – сказал Никита и пошёл к реке.
Пока Аркадий Шпелёв искал причину отстранённого поведения приятеля, его отец, Ярослав Шпелёв, освобождал гараж под иномарку, которой было суждено простоять в нём несколько дней. Он спокойно убирал мусор, выволакивал мебель, стоявшую там долгие годы, и старался сделать всё с приятными мыслями. Он был против, чтоб в гараже стоял угнанный автомобиль, но не хотел портить отношения со старым приятелем. Под мелодию работавшего радио он закончил уборку примерно к полудню, после чего прошёл в дом и, открыв бутылку холодного пива, наслаждался прохладой помещения.
Вечером Степан Денисович Хроба вернулся из города. Он словно плыл по воздуху. Было весело. Алкоголь делал мир приятней и добрей. Степана качало. Для него в этот момент ничего не имело значения. То, что он не женат в сорок восемь лет, и на этом фоне часто плакал по ночам, не имело значения. Свежий запах травы щекотал нос. Степан вспомнил детство, когда они с сиротскими ребятами пробирались через окно на волю, бегали по ночному городу, били стёкла, купались в реке. По ночам вода была холодной и мутной. Все возвращались с порезанными ногами, ведь дна реки видно не было даже днём.