– Где, вашбродь…
– Да вот! – указываю на лежащего рядом с прорубью человека. – Опусти клешню, стоеросина…
От усердия Романов перегнулся через парапет, чуть не свалился, и бормочет:
– Господи, спаси… Да это ж…
Я ему:
– То-то же! Увидел. А раньше не видел?
– Никак нет… Три раза обход делал, как полагается. Не было его…
– Ты на лед смотрел?
– Все прилегающие территории осматривал.
– Осматривал он! Почему я должен все делать сам? Один раз вышел на участок – и сразу пожалуйста!
– Виноват, вашбродь…
– Виноват… Хватит болтать, ноги в руки – и вперед.
– Прикажете санитарную карету вызвать?
– Карета не поможет, – говорю. – Встанешь рядом, и никого не подпускать к телу.
Романов, как видно, от моего разноса совсем обалдел. Вместо того чтобы добежать до ближайшего спуска к Неве, перемахнул через парапет и сиганул в сугроб, что по набережным каждую зиму сваливают с тротуаров. Ну и провалился по пояс. Выкарабкался кое-как и побежал гусиными шажками, а шашка так и болтается. Вот умора!
Знал бы, какая морока выйдет, вот даю тебе честное слово пристава, Коля, никогда бы не высвистал городового. Того, что на снегу-то, почти незаметно было. Еще бы снежком присыпало – поминай как звали. До весны бы не нашли. А весной лед вскрылся, и все концы в воду. В Неву то есть. Из-за болящей головы таких бед на свою голову накликал. Вот так-то, Коля.
Собственноручные записки Николая Гривцова о событиях 31 декабря
Настал черед моим заметкам, составленным по расспросам свидетелей. После описанных событий они собирались спустя некоторое время, иногда несколько лет, систематизировались и раскладывались в должном порядке. Сомневаться в их точности нет оснований.
Признаюсь, некоторые эпизоды пришлось восстанавливать из разрозненных воспоминаний и фактов, как калейдоскоп из осколков, порой кое-что добавляя в логическую цепочку изложения. Не считаю, что погрешил против истины. Без этих подробностей происшедшие события могли показаться излишне упрощенными. Да и как знать, быть может, в мелких деталях скрывается истина. Так что позволю себе представить мои записки в качестве равноправного свидетельства. Надеюсь, ни у кого нет сомнений в моей честности. Пусть никто не думает, что я позволил себе фантазии или выдумки, поддавшись яду воспоминаний. Когда дело касается раскрытия преступлений, воспоминания неуместны, как бы дороги и сладостны они ни были. А фантазии – вовсе преступны. Факты и выводы, ничего более. Ну и достаточно об этом. Начну с того, что…