Он внезапно умолк, поскольку к ним подошла сестра Урсула, бесшумно ступая по прекрасным мраморным полам собора.
– Ну, вот и сестра-алмонер пришла, чтобы пригласить нас позавтракать! – воскликнул он.
– Вы можете позавтракать в моих покоях, – сказала сестра Урсула. – Там и камин уже затопили. Прошу вас, святой отец, покажите дорогу нашим гостям.
– Непременно, непременно, – любезно ответил священник и, когда она ушла, повернулся к Луке. – Только она и поддерживает здесь порядок, – сказал он. – Замечательная женщина! Управляет сельскохозяйственными угодьями, занимается строительством, покупает товары и продает то, что производит сам монастырь. Она могла бы стать хозяйкой любого большого дома, любого замка Италии, у нее врожденный талант наставника и руководителя. – Он прямо-таки весь лучился от восторга. – И, должен отметить, ее покои – самое удобное и уютное помещение во всем аббатстве, а ее поварихе и вовсе нет равных.
Он повел их в сторону от основного здания монастыря через закрытый передний двор к пристройке, представлявшей собой восточную стену этого двора. Деревянная входная дверь была распахнута, и они вошли в комнату, где уже их ждал накрытый на троих стол. Лука и Пьетро сели, а Фрейзе остался стоять у дверей: он должен был прислуживать за едой. К столу подали три сорта жаркого – свиную ногу, баранину и говядину, – белый хлеб из муки высшего сорта и ржаной, а также местные сыры, варенья, корзину яиц, сваренных вкрутую, и плошку со сливами, такими крупными, сладкими и сочными, что Лука резал их ломтиками и клал на белый хлеб, точно варенье.
– А что, сестра-алмонер всегда ест отдельно, а не вместе с другими сестрами в трапезной? – полюбопытствовал Лука.
– А ты бы разве отказался от этой привилегии, если б у тебя такая повариха была? – вопросом на вопрос ответил ему священник. – По праздникам и святым дням она, разумеется, садится за стол вместе с сестрами. Но все же любит, чтобы все было устроено согласно ее вкусу, – и это одна из привилегий ее должности. Она действительно редко обедает в трапезной, да и в дортуаре вместе со всеми не спит. Как, впрочем, и госпожа аббатиса; ее жилище, кстати, тут рядом. – Он немного помолчал и, широко улыбаясь, сообщил: – Между прочим, у меня в седельной сумке капелька бренди имеется. С удовольствием налью всем по рюмочке. Это благотворно действует на желудок после доброго завтрака. – И с этими словами он вышел из комнаты, а брат Пьетро тут же вскочил и выглянул в окно, из которого хорошо был виден мул священника, привязанный во дворе.