– Было бы странно, если бы я отказался, – ответил Эмиль и сел за инструмент. На несколько секунд он задумался над выбором пьесы. Сначала немного нахмурился, затем улыбнулся. Потом он кивнул сам себе и опустил пальцы на клавиши.
Спустя несколько мгновений Роберт забыл про планшет, обнял Банти и полностью погрузился в происходящее. Из-под пальцев Эмиля полились звуки пьесы Чайковского. Чарующая, упоительная по своей красоте мелодия постепенно заполнила все пространство. Глубина и красота звука заворожили присутствующих и время замедлилось…
Эмиль закончил исполнение и, положив руки на колени, повернулся к слушателям. Банти сияла улыбкой и хлопала в ладоши. Роберт произнес:
– Я не ошибся в выборе.
Банти подошла к инструменту и стала нажимать на клавиши, наигрывая незамысловатую мелодию. Эмиль уступил ей стул и присоединился на диване к Роберту.
– Айрис, видела бы ты сейчас нашу дочь… – прочитал Эмиль мысли Роберта. – Где ты? Неужели я никогда этого не узнаю…
ПЕРВЫЙ УРОК
Первая ночь Эмиля в новом доме прошла в безуспешных попытках заснуть. После нескольких часов мучительной бессонницы он поднялся с кровати и долгое время смотрел в окно. Деревья в саду, освещенные холодным светом луны и редких звезд, усиливали мрачное настроение Эмиля.
Обитатели особняка казались доброжелательными людьми, которые пережили череду трагедий. Проведя несколько часов в их обществе, его охватило ощущение пустоты. Казалось, эти люди оторваны от обычного мира.
Будильник в телефоне прозвенел в 9 часов утра. После освежающего душа, легкого завтрака, который Ивона принесла ему в комнату на подносе, Эмиль надел белую рубашку и темные брюки. Пора было идти на первый урок в комнату для занятий.
– Доброе утро! – весело произнес Эмиль, входя в комнату.
– Доброе утро, – почти одновременно ответили Банти и Ивона.
Девочка склонилась над инструментом и наигрывала какую-то мелодию. Комнату освещал яркий свет солнца. Ивона с волосами, заплетенными в косу, стояла у окна. Взглянув на бледное лицо девушки, Эмиль прочитал:
– Если бы он знал, куда попал …
Эмиль занервничал. Его охватило дурное предчувствие.
Не в первый раз он пожалел о своём даре читать мысли окружающих. Каждая клеточка его мозга чувствовала боль других, справиться с ней стоило больших сил. Кроме того, эмоции людей заполняли сознание и мешали жить своей жизнью. Иногда в минуты слабости он задавался вопросом, а может ли он быть счастлив среди людей? Жизнь в одиночестве где-то в лесу иногда казалась заманчивым решением.