– Что же у вас, совсем многоэтажек нет? – наконец прорезался Женька.
– Есть несколько, – ответила Оксана. – Но основная масса все же живет в домах. Да что я рассказываю, скоро сами увидите.
За окнами стояла темнота, поэтому увидеть что-либо было затруднительно. Но мы послушно всматривались в мелькающие силуэты старинных зданий, остатки разрушенных крепостей, мост над неширокой речкой… Вскоре мы покинули центр города и порулили к столпившимся вдали ульям – так издалека выглядели освещенные фонарями ровные ряды одинаковых домов.
– Бишопс Филд, – оживился Женька, заметив указатель. – Я это название давно запомнил, еще когда документы на визу заполняли.
– Какое поле? – не смогла полностью перевести я.
– Епископское, – с видом глубокого превосходства отозвался он. – Все забыла, да?
– А я и не знала, – не поддалась на провокацию я. – Зачем мне такие специфические знания? Сам-то, наверно, в играх своих любимых ими обогатился?
– Я вообще много слов благодаря играм знаю, – не стал отпираться Женька.
– Значит, не пропадешь за границей, – съехидничала я. – Всегда сможешь поддержать беседу о епископах, кузнецах, единорогах, гномах и… кто там у вас еще?
– Кстати, а что это за странные надписи везде? – обратила внимание Женькина мама.
– Тут все указатели и вывески продублированы на ирландском, – пояснила Оксана. – У них действует программа по возрождению ирландского языка, а то его сейчас почти никто не знает, все на английском говорят.
– Это из-за многовекового владычества Англии, – с умным видом добавил Женька, но развить тему не успел.
– Выходим, – скомандовала Оксана, и увлекательная беседа прервалась сама собой, чему я была только рада. Препираться подобным образом мы могли если не бесконечно, то очень долго – пока кому-нибудь, чаще всего мне, не надоедало.
Мы выгрузили из багажника чемоданы и гуськом прошли в дом. Там было нисколько не теплее, чем на улице, где тоже ничего не напоминало, что на дворе июль.
– Летом мы отопление не включаем, – сообщила Оксана, заметив, как я поежилась. – Здесь все на электричестве, поэтому получается очень дорого.
– Ничего, – преувеличенно бодро отозвалась я. – Я читала, что самая здоровая температура в помещении – восемнадцать градусов.
– Вот у нас тут и есть восемнадцать градусов.
– Да… – растерянно протянула я, не ожидавшая, что мое пожелание сбудется буквально.