– Вот и отлично. – Я поднял кружку. – За неожиданные встречи.
– За встречу. – Глицерин сделал богатырский глоток, и я понял, что одной кружкой мы не обойдемся. На халяву такие захребетники готовы выпить цистерну, бочонок и маленький наперсток.
– Чего у тебя в книгах было? – спросил я.
– Ничего, – насупился Глицерин.
– Свистеть в лесу будешь.
– Так, хлопушка. Звуковое сопровождение митинга.
– Грамм на двести тротила? Угадал?.. И за каким хером?
– Так надо, Чак. Так надо… Или ты девочкой стал, что громких звуков боишься?
– Ты за слова готов ответить, пончик? – Я сжал кружку с таким видом, что готов опустить ему на голову.
– Да не кипятись, – отпрянул Глицерин и с готовностью добавил: – Беру слова обратно.
– Я из-за тебя рисковал. А ты мне что говоришь, чучело огородное?
– Замнем, Чак. Я же извинился.
– Тогда живи. Пока живи.
– Ты-то как? – поспешил перевести разговор Глицерин на другую тему. – При делах?
– С какой целью интересуешься?
– Да ни с какой.
– Это радует. – Я потерял интерес к разговору. – Еще по одной пива – и на боковую. Хрена с тобой тереть.
Опрокинули еще по кружке, закушали сухариками и орешками.
– Значит, ты до сих пор фейерверки мастыришь? – бросил я.
– Ну… В общем… В общем, да.
– Могу тебе заказать хлопушки?
– Можешь. Ты можешь… Потому что ты Чак. И у тебя репутация.
– Телефон оставь.
– Пиши. – Глиц надиктовал уже знакомый мне номер. Я ответил тем же.
Потом я посмотрел счет, бросил на стол купюры и поднялся со словами:
– Давай, Глиц, не кашляй… И на улицу реже показывайся. Думаю, тебя будут искать.
– А тебя?
– И меня. И помни – подставился я из-за тебя. Так что ты мне должен.
– Слушай, Чак. А если… – Глицерин задумался. Хотел что-то сказать, но так и не собрался.
– Звони, Глиц, – на прощание сказал я. – Пропустим еще по кружечке.
* * *
«КамАЗ» вылетел на встречную полосу на Щелковском шоссе и снес представительский «БМВ» с блатными номерами – тремя семерками.
Шикарная машина вмиг превратилась в уродливую жестянку с запечатанными в ней двумя человеческими телами, из которых уходила жизнь. «Скорая помощь» прибыла через одиннадцать минут и помочь никому не могла.
Водитель «КамАЗа» целехоньким выбрался из кабины и сел в автомашину «Лада Калина». На сиденье грузовика остались логотип «Альянса действия» и привычное воззвание, позже продублированное в Интернете: «Не стало еще одного пса воровского режима».