Он покорно кивнул и уже на следующий день стоял у дверей магазина «Аксессуары нетленного». Магазин был полупуст. Два интеллигента, измученных непониманием своей роли в судьбе человечества, возились в ворохе берёзовых грамот десятого века. За прилавком среди разложенного антиквариата стояла припудренная пылью времени продавщица с бледным от тусклого освещения лицом.
– Вас можно потревожить? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я должен написать поэму в стихах. Написать на уровне Пушкина или, на худой конец, Лермонтова.
– Тогда берите «Набор начинающего классика». Там есть все необходимое: кружевная скатерть, средневековый подсвечник, пара фигурных свечей, бронзовая чернильница, носовой платок с фестонами. А также гусиное перо и к нему два запасных.
– А запасные зачем?
– Начинающие классики не умеют контролировать силу творческого порыва, они макают перья в чернильницу с таким остервенением, что те ломаются, как саженцы нераспустившихся роз. Вы ещё не успели этого испытать, но потребность дарить людям прекрасное изводит поэта… Так вы набор брать будете?
– Буду, конечно! А можно мне к набору ещё пару пёрышек гусиных, ну, чтобы не останавливаться, когда попрет?
– Двух должно хватить, но если понесёт рифмами бесконтрольно, то на десятки счёт пойти может, – сказала женщина и положила в пакет два дополнительных пера. Он заплатил за покупку и вышел на улицу. Накрапывал дождь.
«Самая подходящая погода для творчества. В жару потянуло бы пива выпить. Пушкин, наверное, тоже только в дождь творил. А в хорошую погоду – с портвейном, или что у них там вместо портвейна было, – пил в компании с Карениными и Чацкими, оттягивался в глуши, в деревне».
Дома он развернул кружевную скатерть, поставил на стол подсвечник и проверил гусиное перо на смачиваемость. Капля не стекла кляксой. «Правильные перья, настоящие», – одобрительно подумал он, и ему мучительно захотелось писать. Воск капал на кружевную скатерть, блики пламени метались по стенам, рука нетерпеливо подрагивала. Всё в маленькой съемной квартире замерло в предвкушении встречи с нетленным. Перо коснулось листа, пробежало по строчке и оставило на бумаге первые неровные следы-буквы: «Я помню чудное мгновенье…»
«Попёрло!» – обрадовался он и хотел было уже написать: «Передо мной явилась…», но вспомнил, что Соня предостерегала от следования шаблонам, советовала поменять сюжет и главных героев повествования.