– Табак, что ли? – удивился Прохоров.
– Табак не табак, а курить можно. Главное, что дым идет. Я же в деревне рос. Отец у меня сильно в травах разбирался. От всех болезней лечил. – Филатов аккуратно разорвал бумагу пополам, развязал узелок и насыпал мелкую сушеную траву.
– А что за трава, которую вместо табака курить можно?
– Секрет, – то ли всерьез, то ли в шутку ответил Филатов, но травы так и не назвал.
Мужчины скрутили самокрутки. Михаил достал спички – в потертом коробке их было всего две штуки.
– Я первый прикурю. Жалко будет, если ветром задует.
– Не шикуй. Спрячь свое добро, – Илья достал из кармана небольшую потертую линзу, навел ее на солнце, сфокусировал пятнышко на конце самокрутки.
Вскоре поднялся дымок. Филатов пару раз затянулся и дал прикурить от самокрутки Михаилу.
– Одно плохо – ночью не прикуришь, – усмехнулся Илья. – Лагерная жизнь чему хочешь научит. Тут и шилом бриться научишься.
Михаил затягивался дымом, вкусом он немного напоминал табачный, хотя чувствовалось, что не крепкий, даже в горле не першило, но обмануть себя было можно.
– Меня держись, – сказал Филатов. – У меня всегда курево есть. Мне не жалко, поделюсь.
На плацу появился словак Водичка. Парикмахер торопливо шел со своим саквояжем, опасливо покосился на виселицу, приостановился, несколько раз часто перекрестился и подошел к охраннику. О чем-то недолго с ним поговорил, после чего тот разрешил подойти ему к проволоке.
– Эй, – махнул рукой он Михаилу, – тут тебе передать просили.
Ничего не понимавший Прохоров подошел к Водичке, с которым был знаком постольку-постольку. Пару раз ремонтировал ему ботинки…
– Держи, – парикмахер подал сквозь колючую проволоку, стараясь, чтобы этого не видел охранник, сверток. – Только сейчас не разворачивай. Зубков перед казнью просил тебе передать. Это жилетка, теплая. Покойный извинялся, что дырка в подкладке. Сказал, зашить все хотел, да не успел. Мол, передай Прохорову, чтоб обо мне помнил и дырку обязательно зашил. – Водичка через плечо покосился на виселицу, словно висевший в петле Зубков мог подтвердить его слова.
– Спасибо, – принял подарок покойника Михаил.
– Не мне спасибо, а ему. Я только последнюю просьбу выполнил. Да, кстати, – тихо заговорил словак, – тут на днях будут подбирать тех, кто в мастерской по изготовлению и ремонту инструмента работать станет. Там же теперь никого не осталось, всех повесили. Если есть, чем заплатить, могу устроить.