Самый честный робот - страница 13

Шрифт
Интервал


Лежа в повозке, Алеша все время пытался посильнее изогнуться, чтобы посмотреть назад, где остался его защитник и друг. Откуда-то сверху раздавался его громоподобный бас.

– Стой! – ревел Цицерон. – Тимиуки, стойте! Или я развалю всю вашу дурацкую планету! – Робот начал спускаться быстрее, но неожиданно оступился и загремел вниз, увлекая за собой лавину мелких камней. Кувыркаясь по насыпи, он вначале ударился головой и повредил переговорное устройство, а потом грудью о выступ скалы, тем местом, где у него находился выключатель. После рокового удара Цицерон уже не цеплялся за камни. Мертвой железякой с потухшими фотоэлементами он докатился до ближайшей площадки и во весь свой гигантский рост растянулся на спине. Он выключился.

Глава 3

Из углубления в скале выскочил небольшой симпатичный зверек, похожий на шестилапого барсука. Он побегал по каменистой площадке, забрался на робота и принялся обнюхивать это незнакомое сооружение. На груди зверек случайно наступил на красную кнопку и тут же испуганно соскочил с Цицерона – робот ожил. Вначале зеленоватым светом вспыхнули фотоэлементы, а затем робот тяжело поднялся и как ни в чем не бывало начал спускаться дальше. При этом он громко стонал и приговаривал:

– Старая я дырявая кастрюля! Глупый железный ящик! Сколько потерял времени! Сколько времени! – Если бы роботы умели плакать, Цицерон непременно заплакал бы от обиды. – Алеша, – бормотал он. – Эх, Алеша! Говорил я тебе, не верь мимикру? Говорил. А ты не слушал.

Спуск занял у Цицерона не менее получаса. Уже внизу он остановился, щелкнул выключателем, но переговорное устройство, которое робот обычно использовал как рацию, не работало. Тогда он переключил себя на «бег» и со скоростью хорошего рысака побежал дальше по неровной каменистой тропинке. Впереди, насколько хватал глаз, пейзаж был очень однообразным, и только у самого горизонта едва угадывались то ли башни большого города, то ли невысокие горы, похожие на средневековую крепость, какие когда-то строили на Земле.

Пробежав километров пятнадцать, Цицерон, наконец, остановился на вершине пологого холма и огляделся вокруг. Дорога, по которой он бежал, была почти прямой и лишь изредка лениво изгибалась у тимиукских селений. Эти поселки, словно небольшие оазисы, стояли по обе стороны дороги и напоминали экзотические зеленые острова в скучной каменистой пустыне.