Таким образом, наш анализ позволяет согласиться с теми авторами, которые считают, что Сын Человеческий является коллективным символом еврейского народа, «народа святых Всевышнего». Тем не менее этот вывод не дает нам автоматического ответа на вопрос об идентичности «святых Всевышнего». Выражение «народ святых Всевышнего» может быть истолковано как genetivus qualitatis (народ, состоящий из святых Всевышнего) или genetivus possessivus (народ, принадлежащий/относящийся к святым Всевышнего). Очевидно, что первое толкование предполагает идентификацию «святых Всевышнего» с человеческими, а второе – с ангельскими существами. Стихи, в которых говорится о даровании царства святым (Дан 7, 18, Дан 7, 22), в силу своей лаконичности также не позволяют сделать однозначный вывод об отношении между святыми Всевышнего, народом святых Всевышнего и Сыном Человеческим. Вероятно, пролить свет на этот вопрос можно более детально рассмотрев соотношение этих образов в видении и его интерпретации.
Первое краткое толкование видения мы находим в Дан 7, 17–18: «Эти большие звери, которых четыре, означают, что четыре царя восстанут от земли. Потом примут царство святые Всевышнего и будут владеть царством вовек и во веки веков». В данном случае примечательно то, что автор не проводит прямой параллели между Сыном Человеческим и святыми Всевышнего, подобной той, которую он выстраивает между чудовищными животными и четырьмя царями. Уже этот факт позволяет усомниться в их тождестве. Это сомнение подтверждается дальнейшим повествованием. В Дан 7, 19–22 пророк в своем диалоге с ангелом вновь пересказывает свое видение. Сначала описывается четвертый зверь, который «пожирал и сокрушал, а остатки попирал ногами» до тех пока «не пришел Ветхий днями и суд был дан святым Всевышнего и наступило время, чтобы царством овладели святые». Здесь автор последовательно описывает события, до этого изложенные в Дан 7, 9–10, где сначала описывается появление Ветхого днями, а после этого – начало заседания божественного совета. О фигуре Сына Человеческого снова не говорится не слова: мы видим только упоминание «святых». Следует обратить особое внимание на то, что автор дает здесь описание видения, а не его толкование: пророк пока что не понимает смысла видения и обращается к ангелу с просьбой объяснить его. Следовательно, «святые» не могут быть в данным случае уже готовой расшифровкой образа Сына Человеческого – скорее всего, они являются персонажами видения, которых видел пророк. Очевидно, что это ангельские сущности, служившие Богу и предстоявшие перед Ним (Дан 7, 10), которым затем «был дан суд», и которые должны в дальнейшем «овладеть царством» (Дан 7, 22).