взяли на себя переговоры с издателями некоторых газет и по совету Богрова я должен был через месяц снова вернуться в Петербург для дальнейших хлопот.
Подписчики будущей газеты из провинции спрашивали меня, когда она наконец выйдет. Я успокаивал их, что непременно выйдет, а между тем из Петербурга друзья мне писали, что придется повременить, что политический курс не дает никаких оснований надеяться на разрешение новой газеты, но что они ведут переговоры с Трубниковым199 и другими издателями и надеются приобрести какой-нибудь из существующих органов.
Видя, что моей мечте не скоро осуществиться, я зачислился в кандидаты на судебные должности при Московской судебной палате.
С болью в сердце вспоминаю о моей неудавшейся попытке. Я убежден, что надобность в таком органе постоянно была и есть, и именно в существовании живой, серьезной ежедневной газеты, которая была бы не еврейским национальным органом, а общерусским.
Глава первая
В мае 1875 года я окончил юридический факультет Московского университета. Предстояло решить вопрос: чему себя посвятить – адвокатуре или магистратуре? Деятельность адвоката тогда еще была окружена некоторым ореолом. Адвокатская трибуна была почти единственным местом, откуда могло раздаваться свободное слово. Под флагом защиты обвиненных в нарушении законов некоторые – идейные – адвокаты смело указывали на те болезни общества и государства, которые порождали преступления.
К речам таких ораторов общество и государственная власть прислушивались. Помню, с каким вниманием зал уголовного заседания слушал речи известного адвоката Спасовича.
В первое время, после введения судебной реформы, адвокатура могла гордиться тем, что в ее рядах много честных, идейных деятелей. Но с течением времени в адвокаты пошли, в значительном количестве, люди далеко не идейные. Звание адвоката стало уже не так почетно. В статьях Щедрина200 и многих менее видных публицистов адвокатура рисовалась в самых мрачных красках.
Рядом с адвокатурой стояла магистратура. Хотя деятели вроде Стояновского, Ровинского201 и других тоже не часто попадались, судебное ведомство тогда еще не было развращено, над ним еще не оперировали Манасеины, Муравьевы, Щегловитовы202 и другие.
Не считая себя способным быть в числе адвокатов, которые «глаголом жгут сердца людей»