А со временем узнает еще больше.
Обязательно узнает. Непременно…
Предводитель линь гуй с улыбкой глянул на пленницу, которая лежала между двух кристаллов с Костьми Силы. Это была хорошая добыча – и кристаллы, и пленница.
Кристаллы… Толстая прозрачная оболочка. На ровных блестящих гранях проступают путанными матовыми росчерками древние письмена. Не всякий каллиграф смог бы безошибочно скопировать столь сложные иероглифы. Внутри каждого кристалла – согнутая в колене и сильно усохшая нога. В одном – правая, в другом – левая. Кость и кожа. Вернее одна только Кость, обтянутая тонкой сухой почерневшей пленкой, некогда бывшей кожей. Мумифицированные конечности были маленькими – как ноги истощенного младенца. Но они не принадлежали человеку. Согласно тайным преданиям, это были останки Яньвана – князя мертвых. Кости, несущие в себе его силу, попали в этот мир из царства, напитанного водами желтого источника. Из подземного царства Смерти, имя которому Диюй.
Пленница… Миловидное лицо иноземной варварки портила гримаса ненависти. Большие и черные, как спелая ягода тутовника глаза горели бессильной злобой. Род оскален, зубы – ровные, белые. Что еще? Смуглая кожа, высокая грудь, иссиня-черные волосы… Женщина была обнажена и совершенно беспомощна. И изуродована его, Чжао-цзы, чарами. Сросшиеся ноги, вросшие в бока руки – такое никому не добавит красоты. Зато магия держала сейчас чужеземку крепче самых надежных пут.
– Твой супруг, которого ты не любишь и который также не испытывает большой любви к тебе, очень осторожен, колдунья, – обратился к ней Чжао-цзы. – Но хватит ли у него хитрости, чтобы перехитрить «лесных демонов»?
Пленница не ответила. Не могла. Трудно отвечать, когда язык намертво прирос к гортани. Да и ханьских наречий варварка из далеких западных земель не понимала. Но мысли чародеев не нуждаются в переводе.
– Ты ведь тоже была хитра и осторожна. А помогло ли это тебе?
И снова Чжао-цзы не дождался ответа. Только ощутил волну ненависти, окатившую его с ног до головы. Чужеземка дернулась всем телом – так дергается недобитая змея. Попыталась плюнуть, но только испачкала себе подбородок слюной.
Чи-жоу-туань! Жалкая груда сырого красного мяса…
Чжао-цзы скривился. Он представил, как должно быть, мучительно для этой колдуньи лежать возле источников великой силы и не иметь возможности ею воспользоваться. Что ж, пусть помучается. Сговорчивее будет.