Потом. Когда придет время…
* * *
– Твое колдовство не удалось, урус? – прищурил свои и без того узкие глазки Огадай.
Кочевник первым пришел в себя, когда магическое пламя, обратившее бесерменское оружие в прах, опало и исчезло без следа.
Угрим метнул на него раздраженный взгляд.
– Мое колдовство удалось, хан. Я узнал, куда следует тянуть Темную Тропу. Вот только мой… наш общий враг теперь тоже знает многое.
Тимофей насторожился.
– Объясните, князь, – потребовал Феодорлих. Единственный глаз императора пристально смотрел на Угрима.
– А чего тут объяснять! – обычно сдержанный Угрим был вне себя от бешенства. – Маг с желтым лицом не случайно оставил свои заговоренные вещи на месте стычки.
Вот как? Тимофей покосился на потемневший камень, где еще пару минут назад лежали бесерменские диковинки.
– Думаю, при желании он смог бы прихватить их вместе с Черными Костьми и Ариной, – продолжал князь, – однако не стал этого делать. Он специально подкинул трофеи мне. Чтобы я взял их с собой.
«Интересно, зачем?» – подумал Тимофей.
– Зачем? – озвучил его невысказанный вопрос император.
– Через эти вещи не только я мог наблюдать за колдуном, которому они принадлежали, но и он – за мной, – хмуро ответил Угрим. – И наблюдать, и подслушивать. Иногда магические следы ведут в разные стороны. Есть особые заклинания…
– Что ему известно? – перебил Огадай. Хан встревожился. – Что знает этот колдун с желтым лицом и в зеленом плаще?
Князь пожал плечами:
– Он слышал наш разговор. Он знает, кто ему противостоит и где мы находимся. Он видел, какими силами мы располагаем.
Тимофей глянул вниз. Да, отсюда, со стен крепости сейчас вся их армия, как на ладони.
– Боюсь, он успел получить о нас больше сведений, чем я о нем, – подытожил Угрим.
И замолчал.
– И что это значит, князь? – нахмурился Феодорлих.
– Это значит, что времени у нас еще меньше, чем я думал. Нужно атаковать сейчас же, иначе будет поздно. Пусть авангард выступает немедленно. Я открою Тропу. Чем быстрее мы завяжем битву, тем меньше оставим противнику возможностей использовать против нас то, что он уже успел узнать. Внезапность и стремительность – вот все, что мы можем противопоставить его осведомленности.
– А если это снова ловушка? – быстро спросил Феодорлих.
– Да, если нашего удара ждут? – поддержал императора Огадай. – Тогда что, урус?