, принесённый Музой в комнату. На подносе стояла чайная пара и чайник, расписанные в той же технике, и крошечная вазочка с крекером. За домработницей Рубиновых не водилось привычек ухаживать за Дашей. Вид, с которым она вошла и поставила поднос на стол, говорил о том, что идея была не её, это подтвердили слова:
– Виктория Максимовна велела.
– Спасибо. – Даша занималась книгами, отбирала те, из которых Марик уже вырос, чтобы отнести в библиотеку. Муза не уходила, ждала чего-то. Пришлось взять чашку и сделать глоток-другой. – Очень вкусный чай, спасибо, – повторила Даша. – Так и будешь стоять?
– Уж выпей! Чтобы мне за чашкой лишний раз не подниматься.
– Я сама принесу… и вымою.
Муза дёрнула плечом и царственной походкой удалилась. И за что она её так невзлюбила? Ещё прежняя домработница относилась к Даше пренебрежительно. Трудно сказать, была ли причиной зависть: обязанности няни со стороны казались пустяковыми, а зарплата –непомерно большой, или слухи о том, что она бросила ребёнка в роддоме, а Рубиновы, несмотря на это, доверили ей своего. Непросто было целыми днями находиться среди людей, настроенных негативно. Хозяин был подчёркнуто вежлив, но теплоты не чувствовалось даже в словах благодарности. Хозяйка презирала Дашу и постоянно демонстрировала это. Прежняя домработница, а затем и Муза, не особенно скрывали неприязнь. Лишь беззаветная любовь Марка удерживала Дашу в этом доме.
Марик! Огляделась, приподнимаясь на локте. Как её сюда занесло? Пустые стены оливкового цвета, односпальная кровать с застиранными, когда-то белыми, а теперь сероватыми простынями и коневым одеялом, рядом с кроватью тумбочка молочного цвета. Больница? Даша села и обнаружила, что одета в бледно-лиловое платье шифт из тонкого трикотажа с достигающими локтя рукавами. Белья под платьем не было. Как же так? Её увезли из дома, переодели, уложили на чужую кровать, а она ничегошеньки не помнит? Нашарила ногами пластмассовые шлёпанцы, встала, но тут же схватилась за спинку кровати. Комната медленно плыла. Переждав с минуту, когда кружение закончится, девушка выпрямилась и, стараясь не шевелить головой, чтобы не возобновилось вальсирование стен и потолка, пошла к выходу. За прозрачной дверью оказался метровый коридорчик. Слева тоже за стеклянной дверью находилась душевая, справа – туалет. Коридорчик утыкался в крепкую дверь цвета слоновой кости. Даша подёргала ручку – заперто. Постучала кулаком, прислушалась. Никакой реакции. Звала на помощь, долбила дверь кулаком и пяткой – бесполезно. Охрипшая и окончательно измученная оставила попытки докричаться до невидимых работников больницы и пошаркала обратно в комнату. По бокам от стеклянной двери нашлись стенные шкафы, в одном лежали Дашины вещи: джинсы, кофточки, футболки, носки, бельё – всё распределено по пакетам. Порывшись в сумочке, нашла паспорт, банковскую карту, фото с Мариком, вынутое из рамочки. Телефона не было.